∀поллон против Олимпа

Исчерпав запас красноречия, Ромашкин подошёл к ближайшему столу и изо всех сил размашисто атаковал его лбом. Сам студент просочился сквозь столешницу и остался стоять под столом на четвереньках, а вот Аресу повезло меньше — стол, хоть и треснул, но устоял, бог несправедливой войны потерял сознание и упал.

Олимпийцы были впечатлены. Зевс бережно передал чашу Гере и велел принести достойную подставку.

Ареса подняли и отнесли куда-то в комнаты отлежаться. Паллада подсела к Афродите и Артемиде. Пир продолжился.

Через некоторое время появилась подставка: изящный металлический треножник для крупной лампады, куда отлично подошла чаша. Теперь она красовалась справа от места царя богов.

— Работа Гефеста, — не без гордости произнесла Гера, лаская взглядом треножник. — Сын мой! А где прекрасные существа, которых ты мне недавно показывал?

С дальнего конца общего стола раздался голос Гефеста:

— Сломались.

— Жаль, жаль... Подлинные произведения искусств!

Аполлон расслышал неискренность в её сочувственной реплике, но разбираться в тонкостях олимпийских семейных отношений не собирался. Ему пора было в дом Омероса, а перед возвращением Ромашкин планировал заглянуть ещё кое-куда...

И он исчез из пиршественной залы, разминувшись с новой посетительницей буквально на пару секунд. Замешкайся студент, и он стал бы свидетелем беспрецедентного случая — явления в чертоги Олимпа одной из мойр, которые, как известно, никогда не отрываются от своего труда.

— Беда! — взвизгнула женщина-паучиха, и у богов заложило уши. — Страшнейшая беда!

XLIII

Брат ты мне или не брат?

Рад ты мне или не рад?

Андрей Державин

Спроси обычного человека о жене Одиссея, и мало кто вспомнит имя. Хорошо, её звали Пенелопой. Персона же культурная и образованная скажет, что во время десятилетних скитаний царя Итаки его благонравная и красивая супруга отбивалась от соискателей её руки и, соответственно, трона. Женихи годами объедали царский дом и наседали на неприступную царицу, но она стойко ждала своего героя. Наиболее продвинутые пользователи добавят: когда Одиссей вернулся в Итаку, он единственный смог справиться с тугим луком, который оказался не по силам горе-женихам, а потом и резня случилась.

Наверняка не вмешайся в течение эллинского мифа Аполлон Ромашкин и Елена Афиногенова, так бы и произошло — с нужным драматизмом и в положенные сроки. Однако Ромашкину сто раз объяснили, что он сломал ритм событий, спутал концы и перемешал карты. Кроме того, у студента был зуб на Одиссея. Нечего было бросать его на острове циклопов. Поэтому Аполлон решил нанести пару визитов.

Сначала Ромашкин прибыл в Итаку, в дом Одиссея, и совершил важнейшее открытие: Пенелопа оказалась вовсе не добродетельной красавицей, а попросту несимпатичной гулёной.

Столь нелестную характеристику студент подслушал от балагуривших женихов. Хмельные греки не скрывали ни своих целей, ни отношения к Пенелопе, ни прочей правды. Погрев уши от силы минут десять, Ромашкин вошёл в курс дела и был готов к встрече с прекрасным.

Незримый и бесплотный, он проник в женскую часть дома, где жена Одиссея только что закончила омовение, и узрел сутулое противное на лицо создание с обвислыми грудями. Раскосые глаза выгодно оттенялись неровными жёлтыми зубами. В общем, Ромашкин остался под неизгладимым впечатлением.

Да, ещё ноги были волосатыми и кривыми! Брр!

Следующая пара минут принесла доказательство лёгкого нрава Пенелопы: к ней прокрался один из условных женихов и вполне не условно вступил с ней в постыдную связь. Очевидно, недостаток красоты природа компенсировала царице Итаки, дав высокий уровень похотливости.

Мгновенно созрел нехитрый план мести Одиссею.

Ромашкин пожелал очутиться рядом с царём Итаки, и вот он уже стоял на знакомой палубе, плечом к плечу с Одиссеем, и кипящее море влекло корабль навстречу двум стремительно смыкающимся и разбегающимся скалам. Аполлон — ненавистник Древней Греции — не знал, что это легендарные Планкты, с которыми встречался Ясон на «Арго», но никак не Одиссей! По свидетельству Гомера, Одиссей выбрал путь между Сциллой и Харибдой, но лавина изменений, запущенных Ромашкиным, разрасталась и разрасталась, ломая привычный ход событий, и вот уже царь Итаки плыл на верную погибель.

— Веселей, соратники! — крикнул гордый царь Итаки. — Видят боги, сегодня мы станем гостями самого Аида!

— Не кличь беду, — ответил ему один из гребцов. — Давай, ахейцы, наляжем на вёсла!

Одиссей сам подскочил к свободному веслу, ведь его команда заметно поредела с начала странствий, и принялся грести. Ромашкин не стал дожидаться, чем закончится это добровольное ускорение в сторону скал-убийц. Студент скользнул в тело Одиссея и полностью перехватил контроль. Убедившись, что всё получилось, Аполлон перенёсся в покои Пенелопы, перетащив с собой и царя Итаки.

Развернувшись к супружескому ложу, оскверняемому изменой, Ромашкин ловко покинул тело Одиссея.