∀поллон против Олимпа

«Допустим, я тут застряну надолго, — начал рассуждать Аполлон, скромно перекусив частью запасов, оставленных ему Одиссеем. — Надо бы избавиться от тела... Легко сказать. Сам убил, сам и выноси. Докатился...»

Тут мысли Ромашкина перескочили на другое. Ему повезло, он за всё сегодняшнее путешествие не встретил ни одного циклопа. В успешном исходе нового поединка Аполлон уверен не был. «Кстати, любопытный вопрос, — подумал Аполлон, — известна необычайная моя живучесть, но что будет, если меня тупо сожрут, как Полифем съел матроса?»

Внимание парня снова переключилось, теперь на события прошедшего дня. Шагал студент бодро, около шести-семи километров в час, на удивление: энергия из него так и пёрла. Вышел примерно в полдень. А часов в десять уже прибыл в знакомое место, будь он неладен. Итого километров шестьдесят-семьдесят. Если предположить, что остров имеет почти круглую форму (а основательных загибов на пути Ромашкина не случилось), то радиус будет примерно десятикилометровым, стало быть, площадь около 300 квадратных километров. В принципе, неплохо.

Делать с этим приблизительным знанием было нечего, и Аполлон вернулся к основной проблеме — как попасть в Дельфы. Здесь острая мысль парня основательно притупилась. Нормальных решений у задачи Робинзона, живущего на одном острове с несколькими одноглазыми Пятницами, не находилось.

— Утро вечера мудренее, — философски изрёк студент и стал готовиться ко сну.

За день он не раз прокрутил в уме разговор с Афиной-Клепсидрой, и проникся определённой паранойей: уголовники и пьяницы, коими являлись светлые олимпийцы, запросто могли напасть на него, в любой притом миг. Поэтому Аполлон распаковал свои доспехи и приоделся. Глупая мера, но надо же хоть как-то себя успокоить.

Обломок чаши, с которой всё и началось, он уложил поодаль, меж камнями, чтобы случайно не раздавить.

Вернулся к костру, привалился к валуну и стал клевать носом.

Так он и задремал, словно нерадивый часовой. Может быть, прошло два или три часа, костёр уже прогорел, когда Ромашкин внезапно проснулся, хватаясь за меч. И откуда только такие рефлексы?..

Судя по звукам, в пещере кто-то был. Ну, кроме него, овец и мёртвого Полифема. Кто-то раздражённо бубнил хриплым голосом. Голос становился громче и громче.

В полнейшей темноте едва краснели только угольки остывающего костра. Парень на всякий случай поднялся, слегка разминая ноги, руки и шею.

Вместе с бубнящим визитёром приближался и свет.

Наконец, Аполлон увидел мужика с большим неестественно ярким факелом в руке. Не обошлось без колдовства, смекнул парень.

Зала, в которой находилось озерцо и импровизированный лагерь студента, вполне сносно осветилась, визитёр воткнул факел в каменный пол, будто в песок.

Вывод напрашивался сам собой — пожаловал ещё один бессмертный.

Появившийся был знаком Ромашкину. И ассоциировался с чем-то плохим... Троя! Они встречались в пылающем городе! Этот тип подал Аполлону руку и вместо того, чтобы затащить его на крышу, сам свалился в проулок. А потом улетел. Ну, да, очередной божок.

Этот несуразный топал по-деловому к парню, хромая едва ли не на обе ноги, сосредоточенно щурился и, кажется, улыбался. А на подходе ещё и руку стал протягивать к Ромашкину.

Потешная картина слегка развлекла студента и ослабила его бдительность. Поэтому он пропустил сокрушительный удар в солнечное сплетение.

Было больно.

Аполлон пролетел метров пять, согнувшись буквой «г». Его полёт окончился некомфортным приземлением на каменистую эллинскую почву.

К собственному удивлению, Ромашкин не выронил меча. И острейшая поначалу боль прошла ещё в воздухе. Зато появилась максимально холодная ярость и нерушимая уверенность в успехе. Хромой — пожалеет.

Поднявшись на корточки, Аполлон посмотрел исподлобья на обидчика. Тот не торопился. К нему присоединились три странные крупные кошки с горящими зелёными глазами. Сделанные из металла, они двигались грациозно и опасно, как живые.

Бог жестом отправил их в атаку.

Одна бросилась прямиком на Ромашкина, две другие, прыснув в стороны, зашли с флангов. Парень никогда не видел, чтобы кошки охотились группой. Ну, если это не львы какие-нибудь. Впрочем, не до теории.

«Фронтальная» кошка взмыла в прыжке, и парень заметил внизу её груди красный огонёк. Абсолютно уверенный в себе Аполлон самурайским взмахом полоснул воздух, и меч встретился с красным огоньком, как того пожелал парень. Кошка с жалобным криком пролетела над Ромашкиным, упала плашмя, прокатилась кубарем по камням, уткнулась в стену пещеры и больше не пошевелилась.

Кошки, забегавшие с боков, несколько убавили прыть — смерть подруги их явно впечатлила. Покачал головой и олимпиец. Обострённое восприятие Аполлона заметило и приняло к сведению все эти изменения, парень словно обрёл абсолютное зрение, позволявшее контролировать пространство в пределах трёхсот шестидесяти градусов.