∀поллон против Олимпа

А часа в три очнулась Ленка Афиногенова. И буквально прибалдела: что она делает в этой странной комнате, почему рядом сидит и жалобно похрапывает юный жрец, и, наконец, как закончился её день? Она вообще ничего не помнила! Даже на холодный пот пробило — не любила Ленка терять самоконтроль.

Девушка успокоилась, и постепенно в её памяти всплыли события дня. Она научилась останавливать мир! И, похоже, этот фокус отнимает много сил, вот почему она едва добрела до первой попавшейся койки и забылась.

Пифии захотелось растолкать юного жреца и расспросить относительно эффекта, который произвела её тщательная подготовка, но, посмотрев на бедного мальчишку, Ленка передумала. Пусть спит.

Она тихо выскользнула из кельи Писистрата.

Подходя к своим покоям, девушка услышала там возню и откровенно похотливые женские стоны. С максимальной осторожностью Ленка подглядела, что же у неё такое происходит. Ага, светящийся в темноте Феб и Сивилла. Оба, чувствуется, не в обиде. Оба при деле. Ну, и здорово. Хотя зрелище глуповатое.

Пифия, крадучись, ретировалась к комнатушке юного жреца. Нет, туда тоже лучше не возвращаться. Пожалуй, самым тихим и потайным местом будет зала, где из трещины курится дым Пифона. Теперь туда редко кто ходит.

Там действительно никого не было. Зато светильники горели. Струйка дыма по-прежнему вилась куда-то в подпотолочный мрак. Ядовитый запашок пропитал воздух этого просторного помещения, но не особо надоедал: глаза не щипало, горло не драло. Жить можно.

Большой круглый камень, лежащий посредине зала, походил на гигантскую таблетку. Он отлично заменил Ленке скамейку. В центре «таблетки» покоился шишкообразный камень — омфал. Студентка знала, что омфал — по одной из версий, легендарный камень, проглоченный Кроносом вместо младенца Зевса, а по другой гипотезе, пуп земли, высчитанный богами. А может, и то, и другое?.. Ленка всё время забывала спросить у жрецов.

Вдруг в залу ворвался порыв ледяного ветра, резкий и мощный, даже несколько светильников погасло.

— Это просто камень, — услышала студентка замогильный голос, который был ещё холодней ветра.

От этого тембра пробирало с макушки до самых пяток. Пробуждался животный, первобытный страх, вводящий в оцепенение.

Ленка Афиногенова всё же оглянулась и увидела чёрную фигуру. Незнакомец сделал шаг вперёд из тени, и огни светильников позволили пифии рассмотреть напугавшего её мужчину. Нет, не было в нём ничего особенно зловещего. Представший перед взором студентки грек выглядел вполне обыкновенно.

Осанка. Дорогая ткань плаща. Бледный лик. Руки тоже неестественно для эллина светлы. В общем, бородатый кудрявый муж из знати.

— В последнее время всё приходится делать самому, — тем же загробным голосом промолвил незнакомец. — А Персефона не любит, когда я отлучаюсь.

Пока визитёр обходил круглый камень, на котором сидела Ленка, она с ужасом вспомнила, кем может быть недовольна Персефона.

Итак, Елену Дельфийскую посетил сам повелитель царства мёртвых. Безотчётный страх стократно усилился. Предстояло его перебороть.

Тем временем, Аид остановился напротив девушки и с интересом принялся её разглядывать.

— Нет, худовата, — забраковал он Ленку.

— А ты староват и мертвечиной попахиваешь, — выдала студентка и испугалась ещё сильнее.

Внешне она не изменилась, но внутри неё бушевала адская паника.

Аид вперился в пифию лютым испепеляющим взглядом, и девушке стало казаться, что она постепенно рассыпается на молекулы.

«Соберись, Ленка! — подбодрила себя она. — Он ведь не Танатос!»

Как по заказу, из мрака вышел могучий атлет с тёмными крыльями за спиной.

Ленке отчаянно потребовался её новый талант останавливать мир. Она попробовала различить в окружающем пространстве спасительные тончайшие струны, но страх сковал её способности.

«Тяни время!» — приказала себе девушка и как бы со стороны услышала собственный ровный голос:

— То есть... Я хотела сказать... Чем же я обязана такому ужасно... приятному высочайшему визиту?

Повелитель мира усопших вскинул бровь.

— Тебя давно должна была убить моя служанка, но ты выжила. Потом мне стало не до тебя, да я был уверен, что ты присоединилась к моим вечным гостям, ха-ха... — От смеха Аида у студентки душа в пятки ушла. — И какова плата за беспечность? Сейчас ты сотрясла моё царство и превратила в руины мой дворец. Я могу простить двух юнцов, пьянствующих у врат Тартара. Могу закрыть глаза на побег твоего соплеменника, тем более, он попал в мои владения почти случайно... Но ныне я зол на себя, ведь меня предупреждали!

— Но я ничего такого не делала! — запротестовала Ленка.

— О, об этом мойры тоже говорили, но я не поверил, — с намёком на удивление сказал Аид, делая рукой знак нетерпеливо топчущемуся Танатосу, мол, погоди. — Ты сокрушила моё царство словом, которое невозможно произнести. Так записано в свитках судеб.

И тут до пифии Афиногеновой наконец дошло. Вот тебе и развратная женщина из пяти букв.