Поллукс

Я смотрела на фото. Меня обдало холодом. Я словно в зеркало смотрелась. Правда, у меня была эта отцовская жесткость черт, а у мамы лицо было тонким и нежным. Она стояла у окна вполоборота и задумчиво улыбалась. Взгляд ее был обращен к чему-то невидимому и известному только ей. На ней легкое платье в пол. Ветер развевает легкие шторы и подол ее платья…

– Полгода после свадьбы, – тихо сказал дядя, – она ждет тебя.

Я поняла это сразу. Барт сделал похожее фото, когда я ждала близнецов. Это выражение лица не спутать ни с чем.

Я смотрела на снимок. Она была счастлива, и она была любима.

– Не убирай больше ее фото, – попросила я, безошибочно определив место на столе, где оно, вероятно, стояло.

– Не буду, – кивнул дядя и поставил фото на стол, он смотрел на свою сестру. – Она любила тебя. Любила так сильно, что мне было страшно…

Я впервые осознала, что ведь и он ее потерял. Она была его младшей сестрой. Глаза дяди заблестели, и он тут же потянулся за трубкой. Я перевела взгляд на огонь в камине, давая ему прийти в себя. Так мы и сидели, глядя на огонь, каждый погруженный в свои мысли. Наконец, все окончательно встало на свои места, и я могла без содрогания думать о прошлом и без страха смотреть в будущее. Но эта грусть о непознанной любви останется со мной навсегда.

Сэр Финли вышел из задумчивости и взглянул на часы.

– Засиделись мы с тобой, сэр Энтони ждет нас к ужину, он не любит, когда опаздывают. Старый педант, – сказал дядя ворчливо, выбил трубку и встал.

– Не бойся, не опоздаем, – улыбнулась я.

– Я поеду на своей машине, со своим водителем, – категорично заявил дядя.

– Черта с два, – сказал я, ощущая, как он позволяет манипулировать собой, – ты поедешь со мной. И не говори, что не мечтал об этом! – я вышла из кабинета.

– Видел в страшном сне, – дядя легко последовал за мной.

– Не притворяйся, ты любишь ездить со мной.

– Мне страшно даже смотреть, как ты ездишь, – сэр Финли взял пальто у дворецкого. – Буду поздно, – предупредил он, и мы вышли на улицу, где нас ждал мой кабриолет.

Всю дорогу мы ехали молча. Дядя сидел, закрыв глаза и подставив лицо ветру. Я включила музыку и улыбнулась. Я тоже хорошо изучила дядю и знала его маленькие слабости. Одна из них вот такая безумная гонка по пустому шоссе, и почему бы мне не доставить ему эту маленькую радость? Мы были похожи больше, чем могло показаться внешне. В другом мире, при других обстоятельствах, кто знает… Мне дали такую возможность, у него же не было выбора. Не мы придумали этот мир, но нам приходится в нем жить. И у нас еще все не так плохо…

* * *

На следующий день сэр Энтони отправился на переговоры. Мы с Бартом попытались сосредоточиться на детях, но в итоге были отправлены Генри в дом, сам дворецкий привычно переключил малышню на себя.

Напряжение росло с каждым часом. Мы наматывали круги по кабинету, когда подъехал Майкл.

– Ничего? – без приветствия спросил он.

– Тишина, – коротко ответил Барт.

– Сколько уже? – Майкл посмотрел на часы.

Мы тоже. Встреча длилась уже три часа. О чем там можно говорить так долго?!

– А тебе-то чего дома не сидится? – спросила я Майкла. – Сам же весь изнылся в карантине, как по Карен соскучился.

– Никогда больше тебе ничего не скажу, – огрызнулся Майкл.

– Да ладно!

– Она меня выставила, – тяжело вздохнул мой брат, – сказала, что я ее нервирую, а ей это вредно.

– Не полезно, это точно, – кивнул Барт. – Как она?

– Нормально. Сегодня должен врач приехать. Из дома теперь из-за всего этого ее не отпустить. С охраной она ходить отказывается, а мне в клинику путь заказан.

– Ну, еще бы! – у меня вырвался непроизвольный смешок.

В их первый и последний совместный визит в клинику с ним там очень тепло поздоровались сразу несколько дам в положении. Весь обратный путь он клялся всеми святыми, что вот эти точно не его, но Карен осталась непреклонна и на все последующие приемы ездила одна.

– Пусть ее дома посмотрят, так спокойнее, – Барт снова посмотрел на часы и проверил свой и домашний телефон.

Когда зазвонил мой телефон, мы подпрыгнули, и я схватила трубку.

– Дядя?!

– Все, я вышел. Еду домой.

– Ждем.

Я положила телефон на стол.

– Всё. Он едет.

И мы снова стали ждать. Время тянулось мучительно долго, и к моменту, когда сэр Энтони приехал, мои нервы были натянуты как струна.

Сэр Энтони стремительно вошел в кабинет и, положив увесистую папку на стол, постоял пару минут, прикрыв глаза. Мы молчали.

– Чертовы ублюдки, – это все, что позволил себе сэр Энтони.

Он подошел к столику, плеснул себе виски и ослабил галстук.

– Хотят, чтобы мы приняли компенсацию и утерлись, – он залпом опрокинул стакан. – Я заявил, что клан подает на них в суд. Улик у нас достаточно. Вытащим мразь на свет.

Сэр Энтони говорил спокойно, ровно и размеренно. Я бы уже рвала и метала, он же был холодно-рассудителен. О бурливших в нем эмоциях можно было лишь догадываться по используемой им лексике. У него просто железные нервы…

Барт взялся за телефон.

– Идем в суд, – коротко сообщил он своему руководству.