Полная иллюминация

«Как темно», – сказал я, что прозвучало странно, но иногда лучше сказать что-нибудь странное, чем ничего не сказать. «Да», – сказала Августина. «Как темно», – сообщил я герою, который возвратился со своими мешками грязи. «Да, – сказал он. – Очень темно. Я не привык быть так далеко от искусственного освещения». – «Это правда», – сказал я. «Что с ней произошло? – спросил Дедушка. – Она ведь спаслась, да?» – «Да». – «Ее кто-нибудь укрыл?» – «Нет. Она постучала в сто дверей, но ни одна не открылась. Она приползла в лес, где заснула от проливавшейся крови. В ту ночь она проснулась, и кровь высохла, и хотя ей казалось, что она умерла, умер только ее младенец. Он принял на себя ее пулю и спас ей жизнь. Чудо». Теперь все происходило слишком быстро, чтобы я мог понять. Я хотел понять это полностью, но тогда потребовался бы год на каждое слово. «Она смогла встать и пойти, но очень медленно. И она пошла в Трахимброд по своему кровавому следу». – «Почему она пошла назад?» – «Потому что была молодая и очень глупая». (Не потому ли и мы с тобой пошли назад, Джонатан?) «Она боялась стать убитой, да?» – «Этого она совсем не боялась». – «И что случилось?» – «Было очень темно, и все соседи спали. Немцы были уже в Колках, поэтому их она не боялась. Хотя их она бы и так не боялась. В молчании она прошла по еврейским домам и собрала все – все книги, и одежду, и остальное». – «Почему?» – «Чтобы это не забрали они». – «Немцы?» – «Нет, – сказала она. – Соседи». – «Нет», – сказал Дедушка. «Да», – сказала Августина. «Нет». – «Да». – «Нет». – «Она пришла к телам, которые были в яме перед синагогой, и удалила золотые пломбы, и остригла волосы, сколько смогла, даже у своей матери, даже у своего мужа, даже у себя». – «Почему? Как?» – «А потом?» – «Она спрятала эти вещи в лесу, но так, чтобы найти их, когда она вернется, и после этого выдвинулась в путь». – «Куда?» – «В разные места». – «Куда?» – «В Россию. В другие места». – «А потом?» – «Потом она возвратилась». – «Зачем?» – «Чтобы собрать вещи, которые спрятала, и отыскать остальное. Те, кто возвращался, были уверены, что найдут и свой дом, и своих друзей, и даже родных, которых на их глазах убили. Говорят, что перед концом света должен прийти Мессия». – «Но это был не конец света», – сказал Дедушка. «Конец. Просто он не пришел». – «Почему он не пришел?» – «Это и был урок, который мы вынесли из всего происшедшего: Бога нет. Вон сколько людей в окнах. Ему пришлось заставить от нас отвернуться, чтобы нам это доказать». – «Что если это было испытанием вашей веры?» – сказал я. «Я не могу верить в Бога, который испытывает веру таким образом». – «Что если это было не в Его власти?» – «Я не могу верить в Бога, который не властен такое остановить». – «Что если все это было делом рук человека, а не Бога?». – «В человека я тоже не верю».

«Что она обнаружила, когда вернулась во второй раз?» – спросил Дедушка. «Это, – сказала Августина и двинула пальцем по стене темноты. – Пустоту. Здесь ничего не видоизменилось со дня ее возвращения. Они забрали все, что оставили немцы, и пошли в другие штетлы». – «Она снова двинулась в путь, когда это увидела?» – спросил я. «Нет, она осталась. Она отыскала дом в наибольшей близости к Трахимброду – дома, которые не были разрушены, были заброшены, – и дала себе слово жить в нем, пока не умрет. Она взяла под охрану вещи, которые когда-то спрятала, и перенесла к себе в дом. Это было ее наказание». – «За что?» – «За то, что выжила», – сказала она.

Перед отбытием Августина отвела нас к памятнику Трахимброду. Это был кусок камня размером приблизительно с героя, размещенный посреди поля, – настолько посреди, что ночью отыскать его было совсем невозможно. На камне значилось на русском, украинском, идиш, польском, иврите, английском и немецком:

ЭТОТ МОНУМЕНТ ВОЗДВИГНУТ В ПАМЯТЬ

О 1204 ЖИТЕЛЯХ ДЕРЕВНИ ТРАХИМБРОД,

ПАВШИХ ОТ РУК НЕМЕЦКОГО ФАШИЗМА

18 МАРТА 1942 ГОДА.

Открыт 18 марта 1992 года.

Ицхак Шамир, Премьер-министр Государства Израиль