Полная история регги: от истоков до наших дней

На Studio One создавались главные хиты ска, несмотря на то что техническое оснащение оставляло желать лучшего: одноканальный рекордер был выкуплен у Federal, после того как Federal перешла на двухканальную запись. Сильная команда увлеченных музыкой людей, собранная Коксоном, помогла вытащить на свет лучшее. Коксон и его помощник, пианист и аранжировщик Донат Рой Митту, более известный как Джеки Митту, отыскивали таланты по всему острову. Кое-кто приходил на воскресные прослушивания в студию, о других Коксон слышал и посылал своих людей «на разведку». Ли Перри, который одно время был координатором прослушиваний, говорит, что потенциальную звезду они могли «подсмотреть в любое время и в любом месте». «Где бы ни находился певец или музыкант, мы прихватывали его с собой – увидели на улице, с улицы приводили в студию».

Перри можно поставить в заслугу то, что он открывал для Коксона самых главных исполнителей, включая сенсационное трио The Maytals.

Мощь голоса фронтмена трио Фредерика «Тутса» Хибберта, которого мягко уравновешивали Натаниэль «Джерри» Маттиас (Джерри Маккарти) и Генри «Ралей» Гордон, хорошо читаемая отсылка к госпел-блюз отличали The Maytals от всех других коллективов.

Фредерик Хибберт, родившийся в Тредлайте в 1942-м, говорит, что его вокальный стиль, близкий к религиозному, вырос из американского соула и христианских песнопений.

«Прежде чем приехать в Кингстон делать свою музыку, я пропадал по церквям – будь то церковь адвентистов Седьмого дня или какая-нибудь другая. Люди там собирались и пели так красиво, прославляя Бога, что мне всегда хотелось быть среди них. Я получил духовное воспитание, поскольку и мой отец был проповедником, и мама занималась тем же. Я начал петь в церкви, и, значит, моя музыка была продолжением церковной службы. Я слушал по радио Рэя Чарльза, Махалию Джексон, Уилсона Пикетта и Джеймса Брауна, и я хотел петь, поэтому поехал в Тренчтаун, когда мне было чуть больше двенадцати. Юношей я занимался боксом, но меня убедили в том, что я могу петь, поэтому я бросил бокс. Чтобы иметь какие-то деньги, я устроился в парикмахерскую и стал стричь людей. Затем я встретил Джерри и Генри, они жили в Тренчтауне. Они сказали: “Нам нравится, как ты поешь, давай ты и нас поучишь”, и я начал учить их пению, хотя они были старше меня».

Их ранние зажигательные хиты, такие как Fever, Never Grow Old и The Maytals, помогли Коксону оставаться на самом верху.

На многих зарубежных дисках The Maytals обозначена как The Vikings, на самом деле The Vikings — это инструментальная группа, часто их сопровождавшая. Апокалиптическую вещь Get Ready, позже приписанную трио, Фредерик Хибберт исполнял с другим составом.

«Я спел Get Ready с дуэтом Bunny & Skitter, – говорит он. – Я сделал аранжировку и все речитативы, но меня никогда не упоминали как автора, поэтому с тех пор я стал более осмотрительным».

Six And Seven Books, первый весомый хит The Maytals, был козырной картой в одной оглушительной победе саунд-системы The Matador.

«Как-то в понедельник вечером мы реально сбросили с пьедестала Дюка Рейда. Рейд и я играли в клубе Success сразу после выхода фильма “Доктор Ноу” про Джеймса Бонда. Дюк Рейд все играл и играл, хотя у нас была договоренность о том, что мы будем играть по очереди, в течение часа каждый. Тогда мы врубили звук так, что Дюка и слышно не стало. Потом пришел Коксон и дал мне пластинку Six And Seven Books, и я убил ею Дюка. Но это не только запись – еще и звук, который я на него обрушил. The Matador была первой саунд-системой, которая реально утопила Дюка Рейда, забила его звуком», – говорит Ллойд «Матадор» Дэйли, владелец саунд-системы.

Дэйли родился в 1939-м и вырос в центре Кингстона; с детства он был увлечен электроникой.

«С восьмилетнего возраста я занимался всякими хитрыми устройствами, связанными с электричеством: например, придумал, как включать свет с помощью пульта, как наладить сигнализацию. Позже я построил линейный усилитель радиочастот: он усиливал сигнал от уоки-токи, и я мог говорить с людьми за морем. Потом я встроил усилитель в саунд-систему и стал играть на вечеринках и днях рождения. Около пятьдесят шестого или пятьдесят седьмого года я встретил Додда Коксона и бросил ему вызов на Уиндвард-роуд. Коксон играл до полуночи, а я играл до четырех утра. Я не хотел брать себе громкое имя, такое как “король”, “герцог”, “сэр” или что-то в этом роде. Пусть будет Matador. Матадор – это тот, кто сражается с быком, и я всегда воспринимал противника как быка».

Хотя накопившийся негативный опыт заставляет Ллойда отвечать с большой неохотой, он исключительно вежлив.