Полная капитуляция

Наконец настало утро дня, на который было назначено венчание. Роса отвела Энн в ее прежние комнаты, наполнила ванну водой с добавкой ароматической соли. Потом, тихонько напевая, она помогла Энн надеть подвенечное платье. Темные глаза горничной так и сверкали от радостного возбуждения.

— Какой сегодня счастливый день, да? — щебетала она. — Вы выйдете замуж за сеньора по нашим обычаям, и всем будет очень-очень хорошо, да?

Да, всем станет очень хорошо. Кроме нее самой, подумала Энн. Если бы только Рубен проявил хоть какие-то признаки глубокого чувства, хоть намеком показал бы, что его влечет к ней не только плотское желание. Однако он либо держал свои нежные чувства в узде, либо вовсе не питал их к ней. Они говорили лишь о самых обыденных вещах и были близки лишь в постели. А днем становились чужими, далекими друг от друга.

Подвенечное платье нежнейшего бледно-розового цвета было отделано драгоценными камнями. Оно изящно облегало стройную фигурку Энн, подчеркивая ее тонкую талию. Свадебный кортеж уже ждал у входа, и Энн, бросив на себя последний взгляд в зеркало, отправилась вниз в сопровождении приплясывавшей от возбуждения Росы.

Внезапно чья-то ледяная рука сжала локоть Энн мертвой хваткой, заставив остановиться.

— Как это говорится — от себя не убежишь, да?

Энн машинально проследила взглядом за удалявшейся Росой. Сердце ее бешено колотилось.

— Ты слишком далеко заходишь, Каролина. Отпусти меня.

— Прежде мне надо с тобой поговорить.

— Нам не о чем разговаривать, — слабо запротестовала Энн, но Каролина уже увлекла ее к маленькой дверце в стене холла, скрытой от глаз посторонних колоннами.

Впихнув Энн в небольшую гостиную, Каролина решительно захлопнула за ними дверь.

— Я могу превратить твою жизнь в ад, и ты это знаешь, маленькая дрянь, — прошипела она.

— Это ты так думаешь, — парировала Энн, трясясь как в лихорадке — гнев пересилил все остальные чувства. Эта змея, эта интриганка угрожает ей прямо перед брачной церемонией! — Если ты, мерзавка, не прекратишь меня преследовать, я расскажу Рубену все и найду способ заставить его поверить, как бы ты ни старалась настроить его против меня! Я уже не та наивная девчонка, какой была пять лет назад, и твои интриги мне не страшны. Ты подослала своего любовника ко мне в комнату, он пытался меня изнасиловать…

— Ты сама на это напросилась, — насмешливо перебила Каролина. — И я вовсе не подсылала его. Это ты напилась до потери сознания, так что ему пришлось тащить тебя в спальню, а там уж…

— Да ничего подобного! Я выпила всего два бокала! В вино была подсыпана какая-то гадость, и сделать это могла только ты. Как же я тебя ненавижу! А теперь пусти, или я закричу!

Энн взялась за ручку двери, но Каролина остановила ее, загородив проход.

— На твоем месте я бы не стала кричать. Да и жаловаться Рубену ни к чему, он тебя все равно не поймет. Не забудь, он — латинос, а наши представления о женской неверности очень отличаются от североамериканских. Я знаю своего брата, он очень ревнив и ни за что не простит тебя. Так что предупреждаю: не вздумай встать между нами, иначе ты об этом горько пожалеешь. То, что случилось с тобой в прошлый раз, — были лишь цветочки. Не забывай и о том, что у тебя ребенок!

С этими словами Каролина выскользнула из комнаты, оставив Энн задыхаться от бессильного негодования и страха. Прислонившись к двери, она несколько секунд собиралась с духом, затем вышла в холл и направилась к парадному подъезду, где уже собрались участники церемонии. Несмотря на усилия шагать ровно, ноги у нее подгибались. Раз уж Каролина перешла к открытым угрозам, ее ничто не остановит. Каролина знает о ее страхах — за сына, за свою любовь к Рубену, — и это дает ей преимущество.

Дрожащими руками Энн разгладила платье, поправила фату. Сердце ее продолжало колотиться, в ушах все еще звучал злорадный голос: «Он ни за что не простит тебя!»

Энн мысленно проклинала себя за наивность. Как она могла быть столь доверчивой и так много рассказать о себе Каролине! Та знает, что Энн всю жизнь преследовала неуверенность в себе, что с этой неуверенностью ей приходится бороться и сейчас. Каролине было известно, как Энн мечтала иметь настоящую семью. И как пылко она влюблена в ее брата. Выудить у Энн эти признания не составило большого труда: пара ласковых слов сочувствия, нежная улыбка… Эта хитрая интриганка не боится даже разбить сердце собственного брата!

Энн внезапно остановилась. Вот оно, все объясняющее слово! Как же она сразу не догадалась? Каролина пакостила ей, потому что боялась, боялась потерять власть над Рубеном. И теперь угрожает ей, потому что испугалась! Три года назад, в ту памятную ночь, она зашла слишком далеко, и если Рубен об этом узнает, то еще неизвестно, кого из них двоих он не простит. Пока Каролина считала, что Энн с Рубеном расстались навсегда, она была спокойна, но, стоило Рубену вернуть жену на Суэньо, как она тут же примчалась, чтобы снова разлучить их. Но теперь ей будет сделать это гораздо труднее.