Полночь мира (=Пепел Сколена)

  С ловкостью акробата Ятос вскарапкался наверх. Не хуже справился и Альдин. А вот Морресту пришлось попотеть - тем более, что он страховал и подсаживал Олтану. Ободрав руки и испачкав юбку, она, тем не менее, взобралась наверх, а там Альдин с Хегером помогли ей пролезть в бойницу. Наконец, и Моррест остался на месте.

  - Идем, будто так и должно быть, - произнес Хегер. - Нас, конечно, увидят, но не придадут этому значения.

  - Почему нельзя сделать совсем невидимыми? - поинтересовался Моррест.

  - Сил тратится больше, - отмахнулся Хегер. - А главное, его легче заметить Воинам Правды простым жрецам, если они тут. Среди жрецов часто встречаются способные чувствовать магию, даже если сами колдовать и не могут. Нам не нужна драка со всем гарнизоном, так?

  - Ну, - нехотя согласился Моррест. Заклятье заклятьем, но когда мимо важно прошагал патруль, отделение одетых в шлемы и кольчуги копьеносцев, Морреста бросило в холодный пот. Будто встретился с милицейским патрулем на ночной улице и без паспорта, только гораздо хуже. Здесь арест - это не скромное обаяние КПЗ. В ходе "мероприятий по установлению личности" могут и на дыбе растянуть, и каленым железом в ребра потыкать.

  - Хорош трястись, они почувствуют твой страх и заинтересуются! - прошипел Хегер. - Это не Ирлиф и его Темные, а лишь обленившиеся стражники.

  Моррест попытался успокоиться. Легче стало ненамного, но, к счастью, уже дошли. Приземистая, сложенная из почерневших от непогод бревен, казарма, больше напоминающая лагерный барак с фотографий тридцатых годов. К казарме пристроен какой-то флигель - то ли оружейка, то ли столовая. Едва слышный запах ваксы, кожи, пота и железа - ну, чем не родная Российская армия? Другое вооружение - а быт, он почти ничем не отличался.

  Роль окон в оружейке играли крошечные, в одно бревно высотой, а шириной в пол-локтя, щели, закрывавшиеся деревянными заслонками. Мощный, да и хитрый, враз не откроешь, засов запирал дверь. Точно, оружейка. Или тюрьма.

  У низенькой, массивной двери скучал часовой. Совсем еще молодой парень, с копьем и щитом, но без шлема и доспехов. Чего ему бояться в центре своей крепости, за рвом, валом и частоколом? Разве что подвыпивших и оттого буйных сослуживцев - и, конечно, дотошного и злого десятника, проверяющего посты.

  - Здесь? - поинтересовался Моррест у Ятоса.

  - Вроде, - отозвался мальчишка. - Я видел, как ее сюда днем привели.

  - Увести не могли?

  - Едва ли, - подумав, мотнул головой чернокнижник. - Ее держат в тайне, а появление на улице может заинтересовать коменданта.

  В беседке раздалась глухая возня, стон.

  - Она! - лицо Ятоса оживилось. - Если они ее...

  - То что? - поинтересовался Альдин. - И, главное, как?

  - Часового придется снимать, - произнес Ятос. - Не поранил бы кого своей железякой...

  - Надо дождаться, пока дверь откроется и войти за теми, кто первым войдет. А там как получится.

  - Что?! Это мы так письмо наместнику доставляем?!

  Яростный бас слышно было, наверное, во всей крепостце.

  - Сир, это картиры, вдобавок они незаконно расположились около нашей крепости, устроили торговлю и пели подстрекательские песни, - торопливо говорил другой голос. Ятос напрягся - он узнал голос рыцаря, похитившего сестру. - И что-то я не слышал про уплату ими податей. Никто за нее не вступится... А девчонка - самый смак. Вы только попробуйте, сир Агзар!

  - Плевать мне семь раз, хоть принцесса Сколенская! Это подрыв боеспособности гарнизона пограничной крепости - один шаг до измены! А вдруг сколенцы, пока вы там ее пользуете....

  - Это сколенцы-то?! Да что они могут? А девка-то, вы только попробуйте! Что у нее за грудь, что за губы, что за...

  - Она и правда такая сладкая? - командирский гнев стих так же внезапно, как разгорелся, теперь в голосе пятидесятника слышались даже игривые нотки. - Вы уже... попробовали?

  - А то! - простодушно хохотнул рыцарь. - Разве ж удержишься?!

  - Ведите, обормоты. Она где, в оружейке? Ну, хоть связанная? Хоть на это ума хватило.

  Агзар и давешний рыцарь появились, только выйдя из-за угла казармы. Рыцарь нес факел, зато Агзар был в полном доспехе, будто только что с передового дозора. Может статься, и не "будто"... За плечом коменданта висел меч в дорогих ножнах, грудь защищала дорогая позолоченная кираса. В отличие от подчиненных, пятидесятник не пренебрег даже шлемом с плюмажем из длинных перьев. Видно было, службу сир комендант нес добросовестно.

  При виде командира солдатик, прислонивший щит и копье к стене, а сам эту же стену подпиравший, вскочил, как ужаленный, попытался подхватить оружие одновременно - и, конечно, щит свалился в лужу, а копье упало, и пришлось за ним тянуться. Увидев такое разгильдяйство, пятидесятник просто побагровел. И, наверное, не миновать бы нерадивому часовому побоев, если бы командир мысленно уже не был внутри.

  - Бегом обратно! - скомандовал пятидесятник. - Когда я закончу допрос, будешь тут и в полной форме. Не успеешь - жалования тебе не видать, а еще получишь пятьдесят палок по ...

  Часового как ветром сдуло, а рыцарь неспешно открыл дверь.

  - Пошли! - одними губами шепнул Хегер.