Полночь мира (=Пепел Сколена)

  Запах готовящейся еды вмиг разбудил Нэтака. Отец поднялся, заглянул в котелок и, видимо, удовлетворившись осмотром, протянул Ирмине небольшую глиняную миску. Женщина наклонила котелок, наполняя миску жидкой, зато горячей и ароматной кашей.

  - Ведь умеешь же готовить, почему никогда меня не радуешь? - скрипуче осведомился Нэтак, работая ложкой. В общем, попрек был напрасным, каждое утро дочь радовала отца вкусной стряпней. Но пусть помнит, кто тут главный и чувствует себя виноватой. Тогда в хорошенькую русоволосую головку не закрадутся ненужные мысли. Девка она сообразительная, может подумать... не о том. А подумав, может встать на сторону будущего мужа, усложнив жизнь отцу. Нет, правильно он решил: не место ей рядом с ним. А понадобятся наследники - всегда можно найти наивную дурочку, способную стать матерью.

  - Итак каждое утро готовлю. А если много есть, можно растолстеть, и тогда по болотам не пройдешь.

  - Ты не должна дерзить отцу, - упрямо, тоном капризного ребенка сказал Нэтак. - Аргард - он голь перекатная, сам себя прокормит, а мне что, самому готовить?

  - Вы бы сами женились, в деревне достаточно вдов, - посоветовала Ирмина, лукаво стрельнув глазками. Научилась уже - и когда успела? Нет, через год-два она начнет догадываться, чем занимается отец, а через три узнает. И тогда... Что, если любовь к сыну Фольвед перевесит привязанность к отцу? Избавляться от нее пора... - Ну... нельзя же так, что вся деревня судачит...

  - А что я такого делаю? Ну, погулял вчера с Элиндой, сегодня с Эйлой, а завтра с Венарией? Так жизнь-то одна, не успеешь попробовать все, и умрешь дураком! Вон как твой Аргард...

  - Вы не должны говорить о нем плохо, он мой...

  - А я твой отец, и плевать мне на него. Ну что это за муж будет: ни кола, ни двора! Вот в старые времена - разве так было? Ладно, хорош болтать. Пора идти, до утра надо до Хедебарде дойти!

  - Почему такая спешка? - подозрительно спросила Ирмина. Умная девочка - но все же умная недостаточно. - Разве мы идем дальше Хедебарде?

  - Много болтать стала, - угрожающе произнес Нэтак. - Твое дело слушаться и идти себе, а думать другие будут. А то клюку недолго взять...

  Ирмина уже собиралась возразить, на языке вертелась очередная едкая фразочка - внешне почтительная, и в то же время с намеком... Но ведь отец прав. Не дело дочери перечить, да даже обсуждать его решения. Девушка должна открывать рот, когда старшие разрешат, и то по делу. Так велит древний обычай. Но ведь от мыслей не убежишь. Что отец несет на продажу, если она сама видела: он не взял ни муку, ни зерно?

  - У нас мало припасов, - произнесла она. Это тоже было непонятно, их у отца всего-то дня на два... Хватит дойти до Хедебарде, но ведь он идет куда-то дальше?

  - Не твое дело, - буркнул Нэтак. - Пошевеливайся!

  Стоит вспомнить мерзавку Фольвед, как разум застилает багровая пелена бешенства. Как она тогда при всех сказала Аргарду и дочери, что любовь дороже любых сокровищ! Да еще про Тьерри посмела намекнуть! После такого ему только и оставалось, что дать согласие на брак, только что год отсрочки выговорил... А то ведь могли и избить, припомнив старые обиды...

  И снова медленно тянулись вековые ели, а потом, когда дорога поднялась на холмы, путники вступили под своды прозрачного, чистого леса, где березы чередовались с соснами. Кое-где между скал раздавался звонкий голос кристально чистых ручейков. Здесь едва заметная звериная тропа сменилась проложенной людьми стежкой. Кое-где из-под ковра пожухлой травы торчали истертые временем, растрескавшиеся плиты. Прежде, при Империи, тропа была оживленным трактом. Впервые в жизни Ирмина задумалась, чем же была та легендарная, никогда не виденная ею вживую Империя, что от нее остались такие дороги? И какой же должна была быть катастрофа, уничтожившая Старый Сколен? Расспросить бы отца, так ведь не расскажет...

  ...С севера Хедебарде незаметен до последнего момента. Кажется, еще недавно ничто не предвещало близости человеческого жилья - ни пни, ни горьковатый запах дыма, ни голоса, ни спешащие в тепло путники. И вдруг вековые, строевые сосны расступаются, и за неширокой речкой показывается небольшой замок на скале, прилепившаяся к склону деревня, где живут крестьяне, немногочисленные ремесленники, слуги и просто прихлебатели. На сыром ветру хлопает выцветшее знамя с гербом здешнего, еще сколенского барона - полыхающее сердце на скрещенных мечах, увенчанное шлемом с плюмажем, под гербом затейливой вязью выписан девиз. "Мое сердце бьется для Императора!" - прочитали бы Нэтак и Ирмина, если бы умели читать.