Полночь мира (=Пепел Сколена)

  Хидда. То есть не так. Хозяйка Хидда, принцесса Хидда. В отсутствие настоящего хозяина крепости всем здесь распоряжалась она: родители договорились породниться еще до ее рождения, помолвлены они были еще в детстве, а теперь, когда жених вернулся с приданым, будет настоящая свадьба. Эвинна знала ее по какому-то особому наслаждению, которое она получала, лично истязая рабынь. Может, она привыкла видеть в любой женщине крепости потенциальную соперницу, способную похитить сердце жениха? Эвинна сглотнула. Ей ведь плевать, сама Эвинна пристала к ее жениху или ее просто изнасиловали. То, что она устроит рабыне, как только жениху надоест, будет похуже жестокости Тьерри. Сейчас Эвинне хотелось, чтобы все продолжалось, потому что пока местный главарь развлекается, она не попадет в руки его невесте. Но молодой фодир торопливо вышел из нее, натянул штаны.

  - Что еще делать воину или пастуху?

  - Твоя правда, - нехотя отозвалась она. - Мужчина имеет право развлекаться с рабынями, пока это не в ущерб супружеской жизни. Но этой сколенской свинье я скажу пару ласковых.

  Эвинна съежилась в углу, ожидая самого худшего. На ее счастье, в руке хозяйки не оказалось плетки. Хидда ограничилась тем, что плюнула рабыне в лицо - смачно, наслаждаясь своей безнаказанностью. Только после этого она сменила гнев на милость - с достоинством приклонила одно колено перед женихом. И обратилась уже как полагается:

  - Милый герцог, пошли в зал. Нас заждались, жрец из самого Фодра приехал, негоже, чтобы он нас ждал. А ты что разлеглась? Кто гостям яства поднесет, уж не я ли сама?

  Эвинна поднялась с трудом. Между ног тупо болело, она сунула под юбку руку, когда вынула, пальцы оказались в крови. Хотелось лежать и не вставать, лучше прямо здесь умереть от стыда и отчаяния. Но хозяйка итак поутру, когда встанет после брачной ночи, спустит шкуру. Если она провинится в чем-то еще, станет совсем плохо.

  Пир удался на славу. Рекой лился эль, захмелевшие гости славили бога Феодра, его верного слугу, герцога Теонната ван Фрамида и его прекрасную невесту, Хидду вану Фостад. Рискуя поплатиться головой, Эвинна даже стащила несколько кусочков с подносов. На сытый желудок стало полегче, даже между ног уже почти не болело. Только бы дружинники на радостях не решили повторить герцогский подвиг... А ведь решат, наверняка решат: один попытался ухватить за косу, другой дернул за юбку, третий полез обниматься - Эвинна едва вырвалась. Одного раза ей вполне хватило, попадаться снова не хотелось.

  И все-таки попалась. А потом еще раз. И еще.

  Свадьба шла своим чередом, почти ничего нового по сравнению со Сколеном Эвинна не увидела. Жених и невеста произносили клятвы над жаровней с пылающим огнем, пили вино из одного кубка, менялись свадебными браслетами. Пожалуй, у "людей в шкурах" был только один особый обычай - наверное, наследие древнего-предревнего обряда. Невеста, как был отдавая в залог частицу себя, дала жениху отведать капельку своей слюны. Оставалось, собственно, взять ее на руки, отнести в брачные покои и сделать то, что уже произошло с Эвинной (разве что понежнее и помягче), когда жених вдруг клюнул носом, будто от оплеухи - и повалился вперед лицом. Из спины торчала длинная, с черным оперением стрела. Смертельно раненым зверем взвыла невеста, миг спустя в зале повисла жуткая, звенящая тишина, которую нарушало лишь потрескивание факелов да тяжелое дыхание десятков людей.

  Один из дружинников дернул руку к мечу - но новая стрела просто пригвоздила его к сидению. Еще парочка стрел, прилетевших из окон, воткнулись в пол у ног невесты - мол, не смей дурить. Распахнулись двери - и вошедший высокий воин в доспехах, с массивным, окровавленным топориком в руках. Короткий, без замаха, удар - и благообразный старик-жрец оседает на пол, из раскроенного черепа брызжут кровь и мозги. Могучим пинком отшвырнув мертвеца в сторону, налетчик плюнул на тело и произнес:

  - Нехорошо устраивать свадьбу, но не приглашать тех, чьим золотом платят выкуп за невесту! А уж благословлять молодых именем Богов, видевших преступление...

  - Фодр милостивый, они шли за нами от самой Тэзары, - пробормотал седоусый дружинник. - Скоты...

  - Не советую браться за мечи, - продолжал кетадрин. - Кто не понял, будет убит на месте. Отстегните ножны от пояса и медленно положите их вон на тот стол.

  Некоторые из дружинников заколебались.

  - Не слу... - крикнул - и захрипел со стрелой в животе отец невесты. Это подействовало: куча оружия на столе в центре зала стала расти. С улицы уже доносились крики и стоны: сомнений нет, в крепости не кучка мстителей, а вражеское войско.

  - Мое почтение, госпожа Хидда, - издевательски склонил голову кетадрин. И Эвинна на миг почувствовала себя отомщенной. За все, и даже с лихвой. - Меня люди зовут Беррад ван Вест, а прозывают Наездником. Не только потому, что у меня есть конь, но и потому, что я объезжаю любую норовистую кобылицу. Скоро вы в этом убедитесь.