Полночь мира (=Пепел Сколена)

Те же, кто не выдадут пособников злодея, или сами пополнят их ряды, или же окажут вооруженное сопротивление сторонникам законного порядка, или же, сражаясь со слугами Императора, не сложат оружия в недельный срок ..., будут считаться изменниками и врагами Империи, и амнистии они не подлежат. С такими следует поступать по всей суровости законов Империи, то есть ловить, казнить и вешать.

Манифест Эвинны Верхнесколенской.

349 год от Воцарения Харвана

  Моррест проснулся не от топота (за дверью постоянно кто-то ходил: кого вели на допрос, кого, воющего и стонущего, волокли обратно). Судя по всему, "форсированные допросы" тут были поставлены на конвейер. Ни капли дневного света не проникало в тюремные подземелья, а шаги у камеры не затихали ни днем, ни ночью. Хоть как-то можно было определить время суток по еде. Но ее приносили через равные промежутки времени, может быть, раз в день... или ночь?

  В этот раз его разбудили голоса. Один - молодой, почти мальчишеский: парень до хрипоты что-то доказывал уже знакомому голосу стражника. Тот отвечал нагловато, даже с ленцой.

  - Вы, ваше высочество, должны бы знать, что тут не какая-нибудь там долговая яма, а королевская тюрьма. Наш начальник напрямую подчиняется королю, и, если Амори будет угодно, мы его выпустим немедленно.

  - У меня в руках королевский приказ! - возмутился молодой. Теперь Моррест узнал его. Альдин! - Видите, печать, подпись, дата.

  - Да, действительно, печать подлинная, и подпись... "Податель сего, Альдин ван Амори, действует от нашего имени, в полном соответствии с нашими распоряжении. Всем нашим верным подданным и властям надлежит оказывать подателю сего немедленное и полное содействие и помощь, выполнять их распоряжения, так как исходят они от нас. Мы требуем немедленно по предъявлении сей грамоты освободить называемого Моррестом ван Вейфелем. Амори ван Валигар Харванид, король Алкский, и прочая, и прочая". Но ведь речь идет о важном государственном преступнике, я отвечаю за него головой... Нельзя ли согласовать с королем?

  - В Час Шакала? - усмехнулся Альдин. - Боюсь, если вы его разбудите, вы сядете вместо Морреста.

  - Может быть, следует подождать до утра?

  - В грамоте написано: "Немедленно". Что неясно? Дело государственной важности, король мне башку оторвет, но я постараюсь, чтобы и тебе тоже.

  - Ладно, проходи, - буркнул стражник. - Мне-то какое дело?

  Лязг отпираемого засова, рывок... С пронзительным скрипом дверь открылась, вошли Альдин с грамотой, Моррест и два стражника, которые приносили еду. Один, с копьем, как всегда страховал напарника. Грамотно работают, приятно иметь с ними дело. Напарник копьеносца снял с пояса массивные ключи, провернул их в замке - и Моррест ощутил наслаждение, какого не испытывал даже с Олтаной: надоевшие кандалы с лязгом упали на пол. Моррест вскочил, потирая затекшие и исцарапанные запястья.

  - Быстрее, - произнес Альдин. Он явно нервничал, но что послужило причиной - то ли боязнь разоблачения, то ли то, что король передумает. В любом случае Моррест не горел желанием снова сесть в эту камеру.

  Топот сапог по коридору. В некоторых местах их останавливали, но грамота пока действовала.

  - Как ты уговорил короля? - спросил Моррест, когда рядом никого не было.

  - Никак, - буркнул Альдин. - Меня предупредили, что Эленбейн ван Эгинар сказал королю, что я и вы сговорились устроить заговор, а еще дали эту грамоту, выписанную на имя некоего Герреста. Я вымарал и заменил первые буквы, тут, в темноте, это незаметно.

  - Ты... сдурел? - ахнул Моррест. Мальчишка одним махом сделал государственными преступниками и себя, и его. Но если Амори и правда решил разом ото всех избавиться, поверив (или сделав вид, что поверил) наветам Эленбейна, тогда Альдин его спас. "Надо было подвести эту гадину под топор" - запоздало раскаялся Моррест. Но что теперь сожалеть? Подлость Эленбейна и глупость Альдина лишили Морреста тепленького местечка. Теперь он тут не более чем бомж. Впрочем, уж лучше бомжевать, чем сидеть в этом милом местечке, тем более висеть на дыбе с выломанными из суставов руками.

  - Это ты сдурел, - обиделся Альдин. - Ты моего папочку знаешь пару месяцев, а я - всю жизнь. Если он решил убить - значит, убьет.

  - Хороший у тебя папочка, - буркнул Моррест, взбираясь по ступенькам, ведущим из подземелья. - Добрый, ласковый, все своим подданным прощает...

  - Хватит болтать! - напустились на него две женщины - Олтана и мать Альдина. Ага, мать-героиня тоже в деле. А все-таки интересно, кто этот незнакомый доброжелатель? Ладно, с этим разберемся потом. - Бежим к порту, вещи с собой!