Полночь в Эвервуде

Когда стражники отперли дверь, чтобы пропустить слугу, они увидели женщин, обсуждающих, какие духи лучше всего подходят к разным оттенкам тюля. Слуга отвел взгляд в сторону, как обычно, и поставил тяжелый серебряный поднос на подушку, а потом быстро вышел. Мариетта рассматривала поднос, ожидая, когда выйдут стражники. Она по привычке встала рано, чтобы выполнить упражнения по растяжке, используя изогнутое изголовье шезлонга вместо станка. После того как она сделала несколько релеве, небольших подъемов на растяжку щиколоток, в ней вдруг резко проснулась какая-то скрытая эмоция, глубокая и неотвратимая, и она выплеснула ее в танце. Сначала она двигалась осторожно, пробуя слабую щиколотку, потом стала танцевать сильнее, яростнее. Разочарование в капитане Легате, переплетенное с гневом и чем-то еще, чем-то неопределенным и совершенно новым. Она танцевала в тишине, единственным свидетелем была страна, залитая холодным лунным светом за сахарной стеной. Потом она не поела, они с Пирлипатой отдали свои доли изголодавшейся Делларе. А теперь аромат суфле из овощей, ломтики сыра в коричневой сахарной глазури, полные миски голубики, яблочный пирог с пряностями и завитки выпечки, покрытые соленым карамельным сиропом, пробудили в ней голод.

Безликие стражники окинули взглядом комнату, не обращая внимания на спор Деллары с Мариеттой, в котором первая приводила доводы в пользу лилового цвета с ароматом ванили, а вторая отдавала предпочтение перламутровому с запахом пралине. На мгновение Мариетта испугалась, что они решат обыскать платяной шкаф, где она спрятала блокнот Легата. Но они наконец ушли, снова заперев дверь. Их спор разгорелся еще жарче, у него выросли зубы и когти.

Принявшись за обед – Мариетта теперь вполне привыкла есть руками с общего подноса, – они с Пирлипатой старались обуздать кровожадное воображение Деллары.

– Как я уже утверждала раньше, – сказала Мариетта, – наша цель – проявить осторожность. Чем меньше будет свидетелей нашего ухода, тем лучше. Мы должны действовать разумно, а не устраивать кровавую бойню.

Лицо Пирлипаты выразило отвращение.

– Я согласна.

Деллара откусывала по кусочку от булочки, растянувшись на ковре рядом с Пирлипатой, на ней не было никакой одежды, кроме накидки с мехом.

– А если нас атакуют?

– Тогда мы позволим тебе их уничтожить. – Мариетта не могла подавить бурлящую в ней надежду. Ее щиколотка зажила. К Делларе вернулся ее обычный задор, они были сильнее, чем когда-либо раньше. Мариетта готова была сделать все что угодно для этих женщин и знала, что они чувствуют то же самое. Это напоминало ей их тесные узы с Фредериком и как остро ей его не хватает, но их с братом связывало семейное родство, кровь. А эти женщины сами ее выбрали.

Деллара улыбнулась, показав заостренные зубы.

– А вы уверены, что мы не можем заполучить один из тех золотых ключей? – спросила Мариетта?

– Слишком они дорогие и редкие, – вздохнула Пирлипата.

– Тогда, как я уже заметила, нам надо решить три основные проблемы, – сказала Мариетта. Деллара, слизывая с пальцев соленый карамельный сироп, сделала ей знак продолжать. – Во-первых, дверь наших апартаментов. Она постоянно заперта и охраняется двумя Безликими стражниками. Во-вторых, лестница. Поскольку это главная дорога дворца, нам потребуется придумать способ пересечь ее, оставшись незамеченными. И в‑третьих, выход из дворца. Перед этой дверью не только находится тронный зал, в котором обычно полно разных солдат и гостей в любое время, но проход к ней заколдован, он возвращает тебя к королю Гелуму.

Воцарилось молчание. Перечисление стоящих перед ними преград заставило их осознать трудности стоящей перед ними задачи. Однако Мариетта отказывалась позволить надежде угаснуть. Они все слишком сильно страдают, чтобы не пойти дальше. Она жалела, что не может избавиться о воспоминании о том, какой окровавленной вернулась к ним Деллара и как она потом болела ледяной лихорадкой. Деллара от этого отмахнулась, велела им больше не думать об этом. Однако время от времени ее пальцы начинали дрожать, и ее охватывало внезапное, яростное стремление вырваться на волю. Все это говорило о том, что не только грозящее вторжение подогревает ее страстное желание освободиться. Мариетта заставила себя снова вернуться к насущной задаче. Молчание затянулось.

Пирлипата прервала его:

– Как насчет маскировки?

– Прошу прощения?

– Почему бы нам не переодеться для того, чтобы пройти по лестнице? Никто на нас не обратит внимания, если будет думать, что мы солдаты.

– Этот король не признает женщин-солдат, – ответила Деллара едким тоном. – Он их запретил законом.

Пирлипата продолжила говорить, чтобы не дать Делларе возможности погрузиться в еще более мрачные мысли.

– Тогда служанки. Или ученицы кондитеров или булочников.

Мариетта постучала пальцем по подносу, обдумывая предложение.

– Отличное предложение. Но где мы возьмем необходимую одежду? – Это был маленький кусочек гораздо большей головоломки, но необходимо решать ее по частям, чтобы составит всю картину.

Улыбка Деллары была тягучей, как карамель.

– Капитан.