Полночь в кафе «Черный дрозд»

Секретный ингредиент – любовь, самая чистая и искренняя.

Я сокрушенно вздохнула, дивясь собственной бестолковости. Зи была права: я всегда знала, что это за секретный ингредиент. Просто не сразу смогла сложить два и два.

– Простите! – крикнула я в туннель-портал. – Неделя выдалась трудная.

Однако мое воодушевление вскоре угасло: сорвав гроздь, я обратила внимание, что ягоды еще твердые и зеленоватые. Неспелые. Такие нельзя класть в пирог, иначе он выйдет несъедобным. А что, если приготовить из них сироп, добавив побольше сахара? Тогда вкус получится сносным.

Пожалуй, стоит попробовать.

Я снова окинула взглядом деревья. Хотя ягод было много, я понимала, что их не хватит даже на месяц, а уж на год – тем более. Час от часу не легче!

Как же выходила из положения Зи?

Тут я вспомнила характерный звук открывающейся крышечки, который раздавался всякий раз, когда бабушка готовила для меня пироги. Ну конечно же! Она делала из ягод варенье или что-то вроде этого. Не выпуская гроздь из рук, я побежала обратно к кафе, на ходу помахав сэру Птицелюбу и пообещав кабачкам, что скоро уделю им побольше внимания и заботы. Преодолев ступеньки, влетела в кухню. Обыскала кладовую, шкафчики и холодильник, но варенья из шелковицы нигде не было.

Я поджала губы и подбоченилась. Ничего, самое главное я уже узнала. Позже поспрашиваю Джину и Лука, известно ли им, где Зи хранила ягоды шелковиц, а пока начну готовить сироп для сегодняшних пирогов. Вчерашние, к сожалению, получились не волшебными, а самыми обыкновенными. Я поморщилась, представив, как будет разочарован мистер Лейзенби. Да и я тоже: ведь этой ночью черные дрозды снова не запоют.

Зато завтра все изменится. Скорее бы день закончился! Ох, еще только шесть утра…

Я подошла к навороченной кофемашине и, следуя инструкциям Лука, насыпала туда кофе.

Пока напиток готовился, я сполоснула гроздь ягод и принялась извлекать плодоножки. Однако это оказалось таким утомительным занятием, что я решила сначала позавтракать.

Наполнив чашку, собрала ингредиенты для «Коблера». Положила в сотейник ежевику, кукурузный крахмал и цедру лимона и, добавив туда сахар и ваниль, поставила на огонь, после чего взялась за тесто для пирога.

Отмеривая муку, я услышала стук в дверь со стороны сада. Подняв глаза и заметив в окне Гидеона Киплинга, помахала ему, приглашая войти.

– Не спится? Тебе орнитологи не мешают?

– Ничуть, – заверил Гидеон, взглянув на любителей птиц во дворе. – А они очень увлечены своим делом.

– Не то слово! Что это у тебя? – Я кивнула на предмет в руках Гидеона.

– Увидел, что ты проснулась, и решил занести мед, от которого у тебя вчера слюнки текли. – Гидеон протянул мне баночку.

– Ничего они не текли. У меня, можно сказать, вообще было обезвоживание, – пошутила я.

– Тоже верно, – рассмеялся Гидеон. – Ну, не хочешь – как хочешь…

– А сейчас, кажется, и правда потекли. – Я вытерла ладони о фартук и, взяв баночку, полюбовалась янтарным цветом меда. – Какая прелесть! Спасибо.

– Что-то мне подсказывает, что ты найдешь ему достойное применение.

– А как же! Кстати, кофе еще горячий. Будешь?

– С удовольствием. – Гидеон подошел к полке с посудой и достал себе кружку. Потом раскрыл холодильник и без труда отыскал на нужной полке сливки.

Помешав ежевичную смесь, я выключила плиту и указала на кружку и пакет со сливками.

– Значит, ты часто сюда заходишь?

Гидеон, осознав, что преспокойно хозяйничает на чужой кухне, слегка смутился.

– Извини. Привычка. Зи постоянно приглашала меня на утренний кофе. – Он обвел взглядом помещение, задержавшись на надписи у потолка. – Я скучаю по нашим посиделкам.

– Как вы, оказывается, тесно общались, – удивилась я, наполняя его кружку.

– Мы с Зи были друзьями.

В груди заныло от тоски и горечи.

– Прости, я не знала.

Гидеон кивнул.

– Ты и не могла знать.

Но отчего-то мне казалось, что я должна была догадаться про дружбу Зи с Гидеоном. И с Саммер тоже. Больно осознавать, что не вхожу в их компанию. Странно, я ведь никогда не переживала, что родной город для меня закрыт. Относилась к этому спокойно, как к данности: поездки в Уиклоу и общение с его жителями запрещены – и все тут.

Выходит, не все…

Отмахнувшись от невеселых мыслей, я подлила себе кофе.

– Хорошо, что рассказал. Я рада, что вы с Зи дружили. Это… утешает.

– Правда? А почему же тогда ты нахмурилась?

– Твои отношения с Зи тут ни при чем, это уж точно. Просто боролась с желанием испечь для тебя кабачковый хлеб.

Расхохотавшись, Гидеон добавил в кружку сливки, но не стал размешивать, и они повисли белым облачком на темном кофейном фоне.

– Видишь, ты уже начала привязываться к Уиклоу. Я же говорил!

– Вовсе нет. – Я вернулась к тесту для «Коблера»: по очереди положила в муку сахар, соль, пекарский порошок, масло и пахту.

Гидеон облокотился на край раковины.

– Вкусный кофе. Напоминает о Зи.

– Неудивительно: я делала его по бабушкиному рецепту. Джина научила. – Я была довольна, что продолжаю одну из традиций Зи, но почему-то еще острее почувствовала свое одиночество и оторванность от Уиклоу.