Полночь в Малабар-хаусе

Собор Святого Фомы возвышался над Фортом. Это была первая англиканская церковь в Индии. Ее построили в 1718 году, чтобы поднять моральный дух расширяющейся британской общины. Ее члены приехали в Бомбей за славой и богатством, а вместо этого их ждали малярия, дизентерия, жара и муссоны. Естественно, некоторые свернули с праведного пути и стали искать утешения в джине, азартных играх и изменах. Многих из них похоронили на территории церкви, под мраморными надгробиями, на которых были выгравированы трогательные элегии. Вряд ли кто-то из этих солдат, юристов, клерков и наемных работников ждал, что субконтинент станет их последним пристанищем. И все же они остались здесь, навеки вместе.

Похороны сэра Джеймса Хэрриота были назначены на вторую половину дня, когда полуденная жара достигла своего пика, а листья растущих во дворе пальм шелестели от сухого ветра.

Подъехав к собору, Персис обнаружила, что вдоль Черчгейт-стрит уже выстроилась вереница машин. Она припарковалась и быстрым шагом направилась к собору, поглядывая на его белый неоготический фасад. Однажды отец сказал ей, что крышу собора старались сделать неуязвимой для пушек, и Персис было интересно, кто именно, по мнению британцев, мог начать палить из пушек по их святому месту.

У входа в церковь она столкнулась с толпой. По случаю похорон все европейцы были одеты в черное, а все индийцы – в белое. Этот контраст всегда казался Персис странно извращенным.

Сама она решила прийти в форме.

И не только она. Среди скорбящих были и сотрудники полиции различных рангов. Она заметила, как Рави Патнагар склонился к уху зампомощника комиссара Амита Шуклы, и затаилась, увидев приближающегося к ним Рошана Сета. Конечно, Сет скоро поймет, что она здесь, но ей не хотелось, чтобы он отправил ее домой и не дал привести в действие план, который она придумала накануне вечером.

Скорбящих приветствовал Уильям Куинн, епископ Бомбейский, потрепанный жизнью англичанин, который вот уже три десятилетия жарился на индийском солнце. Каждого прибывшего он встречал с выражением зарождающегося мученичества на красном лице. Епископ славился своими напыщенными проповедями, а кроме того пристрастием к хорошему вину.

– Я сомневался, что ты придешь.

Персис повернулась и обнаружила, что рядом стоит Блэкфинч. Он тоже нарядился в черное. Костюм был ему явно тесен, и англичанин морщился при каждом движении. Правая сторона лица Блэкфинча вздулась, придавая ему несколько пропитой вид. Кроме того, он был бледнее обычного, и Персис догадалась, что последние ночи для него выдались непростыми.

– А почему бы и нет?

Какое-то время они смотрели друг на друга, а затем Персис понизила голос и сообщила:

– Мне нужна твоя помощь.

– Правда? Сомневаюсь, что мое тело выдержит, если я опять соглашусь тебе помогать, – он слабо улыбнулся, но Персис не была настроена шутить.

Она быстро изложила свой план.

Блэкфинч вздохнул.

– Персис, ты понимаешь, что здесь собралась половина городских властей?

– Да.

– Ты рискуешь своей карьерой.

– Да.

– Я хочу сказать: ты можешь вылететь из полиции.

Персис заколебалась. Не то чтобы эта мысль не приходила ей в голову. И не то чтобы она взялась за эти самоубийственные действия бездумно. Она и вправду боялась. Просто решила пока выбросить этот страх из головы и следовать наитию, которое уже завело ее так далеко.

– Я не могу все так оставить.

Блэкфинч взглянул на нее со странной смесью сочувствия и восхищения.

– Похоже, и вправду не можешь. Так что же я должен делать?

Персис сунула руку в карман и вынула записки, тщательно заготовленные накануне вечером.

– Как только служба закончится, передай это… – и она назвала каждого из получателей. – Поторопись, пока они не ушли.

– Не лучше ли подождать до поминок? Они ведь будут в Лабурнум-хаусе.

Персис покачала головой.

– Я не знаю, все ли они придут на поминки.

Блэкфинч взял у нее бумажки и сунул их в карман.

– Пойдем?

Они направились к входной двери. Персис попыталась протиснуться мимо епископа, но он схватил ее за плечи и блаженно взглянул в глаза, как будто ему явилась воскресшая Богоматерь.

– Ах, да это наша героиня! – он одарил ее лучезарной улыбкой. – Присутствовать на похоронах убитого человека всегда неприятно, но сэр Джеймс, по крайней мере, может спать спокойно и знать, что его убийце не скрыться от земного правосудия.

– А разве бывает другое? – просто отозвалась Персис.

Улыбка Куинна сразу потухла. Он повернулся к Блэкфинчу, словно ища поддержки, но англичанин лишь кивнул ему в знак приветствия, а затем последовал за Персис в густую темноту церкви.

Тесное помещение нефа, забитое телами, плохо проветриваемое и так же плохо освещенное, казалось Персис похожим на малярийный хоспис. Вокруг нее дружно и мрачно потела городская знать, оттягивала воротнички и обмахивалась своими книгами с проповедями. Одного из них уже сбросила с пьедестала неведомая сила, до того скрывавшаяся в своем логове. Если Раздел чему и научил этих людей, так это тому, что никто из богатых и влиятельных особ любой национальности не в безопасности – по крайней мере, здесь.