Полночное небо

Слово взял Харпер. Он перечислил задачи каждого из членов команды во время финального рывка к Земле. Салли кивала, когда требовалось, и, как только капитан их наконец отпустил, сразу же отправилась в отсек связи. Нужно было наверстывать время, потерянное из-за поломки антенны, и убедиться, что данные с зондов исправно достигают корабля. Данные поступали бесперебойно, и это успокаивало Салли, пусть даже ей не с кем было поделиться своими открытиями. Работа помогала отвлечься от неизвестности, ожидавшей в конце пути.

Проведя в отсеке несколько часов, Салли поняла, что жутко голодна, потому что не ела уже почти целые сутки, вспомнила о фруктовом батончике, который вечером оставила в кармане, и с удовольствием им полакомилась, попутно сортируя данные. За работой она думала о Марсе. Представляла его кирпично-красную, испещренную кратерами поверхность, облака ржавой пыли и иссохшие русла каналов. Вспомнились планы колонизации четвертой планеты от Солнца – американцы уже однажды на ней побывали. В основном они проводили геологическую разведку, но заодно искали подходящие места для поселений. Незадолго до запуска «Этера» стало известно, что одна частная компания в сфере космического туризма занялась проектированием постоянной колонии на Марсе. До старта программы оставалось несколько лет – но теперь, конечно, поезд уже ушел.

Салли была рада посмотреть на красную планету вблизи. Два года назад по дороге к Юпитеру они видели Марс только мельком и на большом расстоянии. Все мысли тогда занимал великан-Юпитер, к которому люди летели впервые. Теперь же, когда корабль повернул обратно, Марс приобрел новое значение. Он был последней отсечкой на пути к дому.

Еще несколько часов поработав с зондами, Салли переключилась на частоту «Вояджера-3». Но когда она поймала сигнал, раздался резкий свист, и все смолкло. Как она ни старалась, наладить контакт не удалось. Частота, которую еще недавно занимал сигнал с далекого космического зонда, замолкла. «Вояджер» пропал с радаров. Возможно, сели аккумуляторы, или сломалось что-то еще, из-за чего система связи вышла из строя. А может, аппарат улетел на такое расстояние, что оказался вне зоны досягаемости. Или какое-то препятствие заблокировало сигнал – планета или даже астероид… Салли долго парила в тишине отсека, вспоминая подробности сна. Наконец, пожелала «Вояджеру» счастливого пути и отпустила с миром из своих мыслей.

Пришло время сосредоточиться на доме – не том, откуда она улетала, а том, куда возвращалась. Долгие месяцы они провели в раздумьях и сожалениях, в печали о тех, кого покинули и кого потеряли навсегда. Больше так продолжаться не могло. Настало время смотреть в будущее. Салли ни на что не надеялась – пока, – однако освободила в душе уголок для надежды.

Просканировав УВЧ– и УКВ-диапазоны, Салли начала заново. С самого начала. Она должна кого-нибудь услышать. Должна.

15

Теперь Августин часто рыбачил на озере вместе с Айрис. Они останавливали лодку на полпути к острову и начинали по очереди забрасывать удочку. Ждать долго не приходилось: водоем кишел рыбой, которая готова была клевать на любую приманку, а уж оранжевая вращающаяся блесна выглядела слишком заманчиво, чтобы проплыть мимо.

Обычно они выуживали одного гольца или двух поменьше, перебивали рыбинам хребет, спускали кровь, а затем гребли обратно и разделывали улов на берегу. Айрис научилась мастерски забрасывать удочку, да и менее приятная работенка – забой и разделка – тоже удавалась ей неплохо. Девочка ни в какую не хотела, чтобы рыбу потрошил Августин.

Тундра запестрела густыми коврами из крошечных цветов. Когда эти душистые накидки укрыли свежую траву и рыхлую бурую почву, Августин и Айрис стали все дальше уходить от лагеря, чтобы полюбоваться непривычным буйством летних красок. Окрестные холмы и горы кишмя кишели леммингами, зайцами-беляками и разными птицами. На просторах тундры паслись овцебыки и северные олени, поедая все редкие виды карликовой флоры без разбору, словно угощаясь деликатесами на банкете.

Во время одной из горных прогулок, когда Августин присел отдохнуть на камень, а его спутница продолжила карабкаться выше, откуда ни возьмись появился олень и основательно проредил близлежащие заросли болотной камнеломки. Неуклюже обхватывая губами желтые цветочки, он перекусывал стебельки у корня. Закончив, принюхался и не спеша побрел дальше – на поиски новых лакомств.

Августин впервые видел дикое животное так близко. Он мог рассмотреть завиток шерсти у оленя на лбу, услышать стук его зубов, почувствовать густой, прелый запах его дыхания. Это был огромный самец; на его голове громоздились рога – такие разлапистые, что их кончики, казалось, исчезали где-то высоко в синеве неба, словно древесные ветви.