Полночное небо

Августин включил на приемнике автоматическое сканирование и закрыл глаза, позволив разуму немного отдохнуть. Он уже засыпал, как вдруг в наушниках раздался голос. Августин встрепенулся и плотнее прижал наушники к голове. Голос прозвучал очень тихо – непонятно, во сне или наяву. А потом снова. Слов было не разобрать, лишь отдельные звуки пробивались сквозь помехи. Вслушиваясь, Августин придвинул к себе микрофон и внезапно растерялся: что сказать? От волнения он напрочь забыл принятый среди радиолюбителей трехбуквенный код, не сразу сообразив, что Федеральной комиссии по связи все равно уже не существует.

– Слушаю! – сказал Августин, не замечая, что почти кричит.

Подождал. Ничего.

– Слушаю! – повторил он снова.

Наконец, после третьей попытки, из наушников донесся голос. Женский голос – ясный, как звон колокольчика.

16

Марс остался позади, бледно-голубая точка Земли увеличивалась день ото дня. Астронавты все чаще проводили свободное время у стеклянного купола, наблюдая, как все ярче становится земная атмосфера. Салли с ними не было, она проводила долгие часы в отсеке связи – принимала данные со спутников Юпитера, а в остальное время ждала весточки с родной планеты. Салли почти не общалась с коллегами. Обычно она покидала центрифугу раньше всех, когда искусственный рассвет только начинал разгораться, а возвращалась поздно, когда остальные уже готовились ко сну.

Земля по-прежнему безмолвствовала – не удалось поймать даже случайного обрывка новостной или музыкальной передачи. И все же Салли продолжала слушать: чем ближе, тем больше вероятность уловить сигнал. Во время катаклизмов радиолюбители всегда начинали обсуждать случившееся самыми первыми, поэтому они и сейчас должны были вовсю переговариваться. Должны. Ни у кого на корабле так и не появилось правдоподобного объяснения, почему на Земле воцарилось затишье, но астронавты постепенно свыкались с положением дел.

«Этер» приближался к Луне, сопровождавшей их уютную голубую планету, когда связь с зондом на Ио оборвалась. Вполне предсказуемо: условия на ближайшем к Юпитеру спутнике были далеки от благополучных, зонд и так прожил дольше, чем от него ожидали. Этот маленький трудяга успел отправить на корабль много уникальной информации, однако Салли все равно расстроилась, когда он умолк. Потеря каждого межпланетного собеседника – сперва «Вояджера», теперь этого зонда – внушала ей острое чувство одиночества. На свете осталось так мало вещей, к которым она прикипела душой. В равнодушной вселенной Салли чувствовала себя хрупкой, недолговечной, потерянной. Тонкие ниточки отношений, иллюзия безопасности, сплоченности, дружеского плеча – все постепенно исчезало.

Последние данные с зонда говорили о том, что он оказался в зоне вулканической активности, вдали от полей из замерзшей двуокиси серы, где его оставили астронавты. Температурные показатели позволяли предположить, что зонд утонул в лаве, – ученые НАСА еще не придумали от этого защиты.

Ближе к ночи Салли покинула отсек связи и проплыла по коридору к наблюдательному куполу. По крайней мере, «Этер» подошел совсем близко к дому. Что бы там ни ожидало, астронавтам было приятно любоваться своей маленькой планетой через толстое стекло – наблюдать, как вокруг нее вращается серебристая Луна, словно ленивый шарик для игры в пинбол.

Иванов и Тэл парили бок о бок. Они подвинулись, пропуская под купол Салли. Застыв в невесомости, трое астронавтов смотрели, как приближается голубая точка, подарившая им жизнь. У поверхности планеты что-то едва различимо блеснуло.

– Видели? Вон там! – воскликнул Иванов. – МКС? Да, наверняка она.

Искорка исчезла за краем Земли.

– Возможно. – Задумавшись, Тэл запустил пальцы в бороду.

– Возможно? – фыркнул Иванов; две круглых капельки слюны вырвались у него изо рта и зависли перед носом. – Что же, по-твоему, это еще могло быть?

– Ну, не знаю. – Тэл пожал плечами. – Спутник? Телескоп «Хаббл»? Космический мусор? Все, что угодно.

Иванов мотнул головой.

– Исключено. Там было что-то крупнее.

Салли начала потихоньку отплывать к выходу: ее совсем не привлекала роль третейского судьи, – когда Тэл примирительно похлопал Иванова по плечу.

– Скорее всего, ты прав. Впрочем, давай дождемся, пока эта штука сделает оборот и покажется снова.

Иванов кивнул, и они продолжили наблюдать за своей туманной планетой, даже не заметив, как Салли покинула купол. Она была удивлена, как быстро коллегам удалось договориться, – удивлена и рада этим росткам новой дружбы посреди зияющего одиночества.

Вернувшись в отсек связи, Салли увидела Харпера. Капитан указал пальцем на монитор, где мерцали последние данные, полученные с зонда на Ио.

– Наш малыш все-таки приказал долго жить? Пал смертью храбрых в вулкане?

– Да, вчера он замолк.

– Не хочешь отдохнуть? Перекусить? Сыграть в карты?

– Нет, пожалуй, – ответила Салли. – Я только что делала перерыв, а сейчас мне надо кое с чем разобраться. Хотя спасибо за предложение.

– Я довольно давно тебя не видел, вот и решил узнать, как ты тут.