Полночное небо

– Ничего страшного, – ответил капитан чужим и отстраненным голосом, словно он информировал робота, а не беседовал с живым человеком.

Салли поняла, что обидела Харпера, и теперь ее настигнет кара: она потеряет и его – человека, который все еще находился с ней рядом.

– Ладно. Тогда спокойной ночи.

Он не ответил. Задвинув штору, Салли выключила лампу и легла. Слез не осталось.

И тут донеслось:

– Спокойной ночи!

Это был голос прежнего Харпера.

Салли прижала холодные пальцы к пульсирующим векам. Она бы улыбнулась, но и на улыбку не хватило сил.

* * *

Внешне планета оставалась такой же, как раньше: ни одного пылевого облака не затуманило атмосферу, скрывая от глаз континенты, ни одного дымного гриба не поднималось с поверхности. Земля оставалась огромным круглым оазисом посреди выжженной черной пустыни. Но когда корабль приблизился к земной орбите, Салли поняла, что именно поменялось. Ночная сторона планеты была абсолютно темной: ни ярко освещенных городов, ни паутинки огоньков поменьше. Тошнотворное предчувствие, не покидавшее экипаж с тех пор, как пропала связь, подтверждалось. Огни сразу всех городов Земли погасли. Как такое могло произойти?

Салли все еще сканировала радиочастоты, надеясь услышать хотя бы намек на то, что выжившие есть. Каждый день она сидела у передатчика, выбирая время, когда никто из команды не мог ей помешать. Сигналы, которые она передавала, больше походили на мольбы – не к Богу, чей голос она предпочла бы не слышать, а ко Вселенной в целом или лично к Земле. Пожалуйста, пусть мне ответят, думала Салли. Всего один разочек. Хоть кто-нибудь. Но никто не отвечал. Темная планета безмолвствовала в окружении космического мусора, мертвых спутников и МКС. «Этер» подходил ближе, однако ответа по-прежнему не было.

И вдруг, когда корабль уже миновал Луну, Салли услышала голос. Это случилось рано утром по Гринвичу. Она бормотала в микрофон, почти не понимая, что несет. По сути, она говорила сама с собой – в последнее время ей почти не хотелось общаться с другими. И тут она поймала сигнал: такой слабый и прерывистый, что сначала Салли списала все на атмосферные помехи. Она снова передала сообщение – осторожное «Слушаю!» Когда из динамиков зазвучал голос, она чуть не закричала. Подумала, что сошла с ума, и это галлюцинации. Чувство было такое, будто спиритический сеанс длиною в несколько месяцев внезапно увенчался успехом. Нет, голос ей не почудился. Он раздался снова – на этот раз четче. Скрипучий, старческий, но все-таки голос.

Салли поднесла микрофон к губам и включила кнопку передачи. Есть контакт.

17

Связь длилась не дольше двух минут, а потом прервалась. Во время краткого разговора, порой заглушаемого атмосферными помехами, удалось узнать совсем немного. Женщина сказала, что находится на космическом корабле под названием «Этер», – Августин слышал об этом многообещающем проекте по исследованию дальнего космоса еще во время его подготовки несколько лет назад. По словам собеседницы, кораблю оставалось около двухсот тысяч миль до Земли. Астронавты возвращались домой и уже больше года назад потеряли связь с Центром управления полетами. Августин – единственный, с кем им удалось связаться.

Он, в свою очередь, поведал женщине, что уже несколько месяцев живет на одной из исследовательских станций Канадского Арктического архипелага, находящейся на 81-й параллели северной широты, и почти ничего не знает о том, что творится за пределами его заснеженного острова. Он добавил, что некоторое время назад прошел слух о войне, затем была всеобщая эвакуация, в которой он предпочел не участвовать, а потом – ничего. Только тишина и неведение.

Августин хотел бы рассказать собеседнице обо всем: как покинул обсерваторию и пересек тундру, как нашел себе новый дом на берегу озера; что почувствовал, когда убил волчицу и похоронил ее в снегу; как заботился об Айрис, кормил ее и учил рыбачить; как сильно беспокоился за девочку и как впервые за долгие годы почувствовал любовь к ближнему; каково это – наслаждаться полярным летом, а потом с грустью наблюдать, как оно проходит. Он хотел рассказать обо всех своих чувствах: оглушительных, сбивающих с толку, дивных чувствах, не всегда приятных, порой очень и очень болезненных, но все же таких живых, настоящих, непривычных.

Ему столько всего хотелось сказать. Он хотел узнать у женщины, как проходит полет; каково это – не глядеть на небо, запрокинув голову, а находиться прямо среди звезд. Спросить, как Земля выглядит сверху, и как долго длится их межпланетное путешествие, – но связь забарахлила, а потом пропала вовсе. Неудивительно, если учесть расстояние между собеседниками, атмосферные флуктуации и вращение Земли. Августин сохранил частоту на приемнике и решил неустанно за ней следить, пока связь не возобновится.