Полночное солнце

Через несколько дней мы с папой и Морган смотрим по телевизору бейсбол. Я укрыта любимым одеялом, ноги лежат на коленях у подруги. Папа сидит на подлокотнике дивана и гладит меня по голове. Я совсем ослабела, даже глотать тяжело. Теперь отец от меня не отходит. Спит на надувном матрасе возле моей кровати, на случай если мне потребуется помощь. А она требуется мне все чаще и чаще.

Во время седьмого иннинга в комнату врывается Чарли.

– Компьютер! Где компьютер? – кричит он.

Папа указывает ему на обеденный стол, за которым недавно работал. Чарли бежит туда, на секунду притормозив, чтобы поцеловать меня в макушку. Хватает ноутбук, плюхается на пол перед диваном и стучит по клавиатуре.

– Поглядите-ка на это!

Он пристраивает ноут на журнальном столике и размашисто ударяет клавишу ввода. Сейчас мы наконец-то увидим, отчего Чарли так завелся. На экране появляется видеоролик: я пою «Песню Чарли» в студии. Признаю без ложной скромности: мой голос звучит хорошо. Да и выгляжу я очень даже неплохо. Морган ахает:

– О боже! Что это? Кэти, ты просто супер!

Чарли улыбается и пожимает плечами:

– Это материал, который я снял во время записи.

Мой пульс ускоряется, и у меня как будто прибавляется сил.

– Ты поешь великолепно! – восторгается папа. – И ты такая красавица, Кэти! Всегда была красива – и внешне, и внутренне.

Я улыбаюсь. Повезло мне с отцом. Надеюсь, он знает, как я ценю его самого и все, что он для меня сделал.

– Поглядите на комментарии! – кричит Морган. – «Я подсела на эту песню!», «Классный голос!», «Она секси!» Упс! Пардон, мистер Пи.

Я так улыбаюсь, будто вот-вот лопну от счастья.

– Погоди-ка, а это что? – спрашиваю я, заметив среди множества положительных отзывов один-единственный, возле которого нарисована рука, показывающая большим пальцем вниз.

– Это? Да так, ничего, – бормочет Морган, прокручивая страницу дальше.

Я ее останавливаю:

– Если мои песни скоро услышат все, я должна научиться принимать критику. Я справлюсь. У всех моих любимых певцов были не только фанаты, но и ненавистники.

– Ну ладно, – вздыхает Морган, – слушай: «Эту песню все хвалят, потому что жалеют бедненькую умирающую девочку». Но ты же понимаешь, Кэти, это чушь собачья!

Хоть я и настаивала на том, что хочу видеть отрицательные отзывы, сейчас у меня такое ощущение, будто я получила кулаком в живот. Неужели это правда? Люди слушают и хвалят меня из жалости?

– А ты видела, чей это комментарий? – спрашивает Чарли.

Я мотаю головой. Морган прокручивает страницу обратно и улыбается, показывая мне подпись: «2LIT4U». Где-то я это уже видела… Точно! Это номер машины Зои!

– Никак не угомонится, сучка! – вспыхивает Морган. – Извините за выражение, мистер Пи, но она и правда такая. Уж на нее-то, Кэти, ты можешь смело наплевать. Она тебе просто завидует.

– Вы лучше сюда посмотрите, – говорит Чарли, сияя.

Он щелкает ссылку в боковой части экрана, и появляется новое видео: девочка-подросток сидит в своей комнате и что-то наигрывает на гитаре. Пробренчав вступление, начинает петь. Это же «Песня Чарли»! Я изумленно смотрю на папу.

Другая ссылка. Мою песню поет еще одна девочка, подыгрывающая себе на синтезаторе. А вот парень сидит на подоконнике и поет просто так, без сопровождения.

– Посмотри, скольких людей ты зацепила! – произносит Чарли взволнованно. – Теперь весь мир тебя слышит!

Его волнение мне понятно: он хотел сказать: «Успела зацепить, пока твоя жизнь не оборвалась».

Превозмогая боль, я медленно тянусь к нему. Он берет мою руку, целует и крепко удерживает в своей. Не хочет отпускать.

– Мне нужно сбегать на пристань, Кэти, – говорит он. – Но я вернусь примерно через часик.

– Хотела бы я посмотреть на эту звездную яхту, которую ты надраиваешь все лето, – заявляет Морган.

– Боюсь, не получится. Разве что поедешь со мной прямо сейчас. Завтра мистер Джонс уплывает и вернется только осенью, когда ты будешь уже в колледже. Мне нужно в последний раз там все проверить.

– Вот облом! – Морган разочарована.

Чарли склоняется надо мной:

– Я скоро, ладно?

– Конечно, иди, – шепчу я.

Он направляется к двери, и в эту секунду я вдруг чувствую, что должна пойти с ним. Ведь я могу не дождаться его возвращения. Всю неделю, причем не только во сне, я то и дело видела вспышки света и руку, которая ко мне тянулась. Несколько раз я хватала ее, и тогда мне казалось, будто я уплываю от собственного тела. Боль отпускала меня, и мир становился таким прекрасным, таким невесомым. Но, испугавшись, я заставляла себя вернуться.

Нет, я не хочу ждать смерти, лежа на диване. Та прогулка на закате, которую Чарли мне обещал, должна состояться. Я сама напишу финальную часть своей истории.

– Погоди, – говорю я шепотом. – Я с тобой.

– Куда, милая? – встревоженно спрашивает папа.

– На яхту. Прямо сейчас. – И я с трудом сажусь.

Я больше не позволю болезни мною командовать. Все будет кончено, когда я скажу: «Все кончено». А пока говорю: «Я готова».

Все застывают в испуге. Морган смотрит на моего отца, и я не пойму, хочет ли она, чтобы он согласился. Чарли тоже ждет ответа. Папа думает.