Полночные близнецы

Что-то теплое выплескивается мне в лицо. Но мой первый порыв – не бежать, и не кричать, и не сражаться. Мне нужно найти голову Рамеша. Это очень важно – найти ее и вернуть на место, установить на шею. Тело Рамеша все еще прямо сидит в седле. Потом его лошадь встает на дыбы, и он валится назад, а вокруг разверзается ад.

– Назад, Ферн! – кричит кто-то.

Я слишком заторможена, чтобы натянуть поводья. К счастью, Лэм слышит. Она бросается вперед, разворачивается, оказавшись рядом с другими рыцарями, чтобы встретить лицом к лицу убийцу Рамеша. Я уже видела такое. Но тогда оно было далеко, в конце огромного подземного зала. Вблизи это существо еще более прекрасно. Шкура как текучее золото, и длинное, элегантное тело – оно возвышается над нами. На его руках нет ладоней, только когти – и каждый длиной с мою руку, – и они начинаются прямо от запястья. Глаза, похожие на черные мраморные шарики, присматриваются к нам, вычисляя, кто будет следующим. Этот трейтре блуждал в глубине моих мыслей уже несколько месяцев. Тот трейтре, который, как я думаю, убил мою мать.

Он медленно приближается к нам. У него нет рта, нет лица, только угольно-черные глаза. Он что-то отбрасывает ногой со своего пути. В движениях трейтре есть нечто пугающе человеческое, несмотря на хвост и безликую голову. Или может быть, мне просто кажется так, потому что я знаю: под металлической шкурой кроется человек.

– Боевой порядок. Нападающий один. Олли на место Рамеша, – приказывает Самсон, и в его голосе лишь едва заметна дрожь.

Месяцы тренировок дают себя знать. Я поворачиваю Лэм в сторону, на левый фланг, стараясь не видеть все еще улыбающегося лица Рамеша. И смаргиваю с глаз слезы. Я не могу плакать прямо сейчас: мне нужно острое зрение, если я намерена пережить все это. Лев Фебы вышагивает позади нас, его ровное рычание похоже на звук далекого мотора. Я оглядываюсь на Олли, он теперь рядом со мной. Его обычно загорелое лицо сейчас белое как снег. Он тоже бросает быстрый взгляд в сторону Рамеша.

– Держитесь, – говорит Самсон. – Всего один трейтре.

Всего один. Я едва не смеюсь.

К нам прорывается голос Рейчел:

– Ланселоты и гэвейны направляются к вам.

Из ближайших улиц появляются еще два трейтре. Один – цвета меди, другой – как расплавленное серебро. У серебряного спина покрыта шипами наподобие бритв. У другого неестественно длинная шея, она, как змея, дергается из стороны в сторону.

Прежде чем мы успеваем перестроиться в другой порядок, золотой трейтре прыгает вперед, таким прыжком можно перескочить дом. Он уже среди нас, его когти рубят во все стороны, хвост мечется. Двое рыцарей мгновенно сражены, на груди и шее у них – глубокие разрезы. Лев Фебы рычит. Потом и другой трейтре делает прыжок, и я уже не способна замечать, что происходит с остальными. Я могу лишь сосредоточиться на себе и Лэм. Разворачивая ее вокруг золотого трейтре, я ударяю по его шкуре ятаганом, но оружие оставляет лишь едва заметную вмятину.

Самсон взлетает над трейтре, выпуская стрелы в серебряную спину. Несколько стрел пронзают шкуру, но это лишь раздражает тварь. Другой рыцарь проскальзывает под брюхо трейтре и бьет его мечом снизу. Амина и Феба спешиваются и оказываются на спине медного урода, они пытаются удушить его колючей проволокой Амины.

Рейчел что-то говорит мне в ухо, но я не могу ничего как следует расслышать. Конь Олли проносится мимо нас – без всадника. Я не вижу брата. Где он, где он… Вон там, подкрадывается к одному из монстров.

Голос Рейчел снова звучит в моем ухе:

– Ланселотов тоже атакуют! И гэвейнов! Все полки! Они везде! К вам никто не придет на помощь! Отступайте! Возвращайтесь в замок!

Среди всего этого безумия я веду Лэм к золотому трейтре.

– Эй! – кричу я.

Монстр оборачивается, и, похоже, каждое сухожилие под его металлической шкурой напрягается и даже дрожит – настолько он сосредоточивается на мне.

– Ты же просто набитое чучело! Вас троих недостаточно, чтобы одолеть Иммрал!

«Это же настоящий вызов, Ферн, – думаю я, сходя с ума от страха. – И как ты его примешь?»

Я мысленно тянусь к земле под трейтре, приказывая асфальту подняться. Знакомый треск в моем черепе нарастает, когда асфальт пузырится и тает, проваливаясь так, что трейтре приходится колотить лапами, чтобы удержаться. Этого достаточно для того, чтобы Олли подобрался к другому монстру, вцепился в него и ударил одним из своих чакрамов по хвосту. Трейтре взмахивает сломанным хвостом, отшвыривая моего брата через улицу. Он ударяется о стену здания на другой стороне, сползает на землю и остается лежать, совершенно неподвижный. Серебряный монстр бьет хвостом раз-другой – и Феба с Аминой тоже отлетают к стене напротив и ударяются о нее с тошнотворным звуком. Дональд бросается вперед, чтобы защитить свою хозяйку, но два трейтре прыгают ему на спину и впиваются в него когтями, как бешеные псы. Лев ревет от боли, а мое сердце разрывается от смятения.

– Ферн!

В моем шлеме звучит голос Самсона.

– Нам нужно время, чтобы забрать раненых. Ты можешь как-то их отвлечь?