Полночные тайны

Предательство. Именно это всегда повторяет Мерлин, говоря о короле Артуре. Как мы с Олли уже видели, бо́льшая часть страниц внутри пуста. Осталось лишь несколько иллюстраций, и ни одна с виду не кажется полезной. В основном это фантазийные версии того, как король Артур поднимает вверх меч или как он стоит у камня, из которого выдернул Экскалибур.

– Олли? – окликаю я, вспоминая кое-что о нашем тайном походе в архив. – Ты говорил, что почувствовал что-то, когда взял эту книгу?

Олли проводит пальцами по страницам.

– Да… – медленно отвечает он. – Гнев и… здесь есть какое-то воспоминание, но для нас оно бесполезно. Думаю, это воспоминание рееви, который, заполняя эти страницы, мечтал о завтраке.

– А ты как считаешь, Ферн? – спрашивает Иаза.

– Я гадаю, не сможем ли мы найти какой-то документ, который сумеет прочесть Олли, даже если нам это не под силу. Кто бы ни уничтожил слова в этих книгах, он не мог стереть воспоминания людей, писавших на их страницах.

– То есть если мы найдем достаточно старый документ… – начинает Джин, но тут же умолкает, сообразив, что я, пожалуй, выдвинула неплохую идею.

– Значит, мы не там искали, – вздыхает Иаза. – Мы искали слова. А нам нужно искать самую старую книгу среди тех, что у нас есть.

– Тогда лучше взяться за работу, – говорит Олли, подталкивая меня кулаком.

В ближайшие дни поиск исчезнувшей информации становится чем-то вроде навязчивой темы – и разочарованием. Джин и Иаза обирают архив в поисках древних текстов, но ни в одном из них нет того, что мы ищем. Исследования Рейчел тоже зашли в тупик.

– Я думала, что могла бы помочь, но лишь зря потратила время, – говорит она мне как-то ночью.

– Идея была хороша, – возражаю я. – Может, мы и найдем что-то. Может, мы просто смотрим не в ту сторону.

Но чем больше я думаю о замысле Рейчел помочь в выслеживании трейтре, тем более он меня беспокоит. И я не могу уловить, почему именно, пока не упоминаю о нем в разговоре с Самсоном во время патрулирования.

– Ты думаешь, такое возможно сделать? – спрашиваю я, когда мы едем вдоль каналов Маленькой Венеции, наблюдая за шелликоатами – безобидными обманчивыми снами, что пытаются запрыгнуть на баржи.

– Может быть, – нахмурившись, произносит Самсон, – если бы мы смогли понять механику Столов… Теоретически идея хорошая.

Я улыбаюсь.

– Но?..

– Ты меня хорошо знаешь, – с кривой усмешкой откликается Самсон. – Но… они пытаются сражаться с прошлым.

– Да, это так, – соглашаюсь я. – А мы должны смотреть в будущее.

– Ты думаешь, Мидраут припрятал в рукаве еще что-то? – задумчиво спрашивает едущая позади нас Неризан.

– Он ведь уже это нам доказал, – говорит Самсон.

Линнея испускает разочарованный вздох. Вернувшись к патрулированию, она стала более нервной и замкнутой. Но не могу сказать, что я виню ее за это.

– Вот было бы здорово, – говорит Олли, – если бы для начала мы поняли, что́ он задумал.

– Было бы, – соглашаюсь я. – Мне бы очень понравилось оказаться на шаг впереди него, вместо того чтобы постоянно чувствовать, что мы тащимся следом.

И словно сам Аннун услышал наши мольбы, на следующий день мы получаем тот спасательный трос, о котором просили. Но это дорого обходится.

16

Несколько дней спустя, когда я возвращаюсь домой из Боско, происходит нечто новое. Я почти дошла до дома, иду через центр города, лавируя между фруктовыми ларьками, детскими колясками и скутерами, когда ко мне подходят сзади.

– Извините, – произносит кто-то в мою ссутуленную спину, и я готовлюсь к нападению.

В эти дни лучшее, на что я могу надеяться, это словесное оскорбление вместо физического.

– Простите, мисс, могу я немного пройти с вами?

Поднимаю голову и узнаю этого человека, но ни за какие деньги не вспомнила бы, где я его видела. Он немного старше папы, с аккуратной бородкой и видом строгого дедушки. Где же я видела его прежде?

Он предлагает мне листовку из той пачки, что у него в руках.

– Могу я вам предложить вот это? Нам было бы приятно, если бы вы присоединились к нам…

На листке отпечатаны фото, все лица с обожанием улыбаются мне. По верхнему краю листовки пухлыми буквами написано: «Кричи громче!»

– Вы Константин Хэйл! – говорю я, соображая наконец, что видела его на веб-сайте, который просматривала несколько месяцев назад, после схватки между группами «Один голос» и «Кричи громче».

– О, вы уже о нас слышали? Это великолепно! – говорит Константин. – Знаете, нас становится все больше. А вы так выглядите, что было бы идеально, если бы вы присоединились к борьбе.

Он взмахивает руками, согнув локти по-пиратски. Это немного манерный жест, но он не имеет никакого отношения к внезапному гневу, вспыхнувшему во мне.

– Почему я? – спрашиваю я Константина.

– Не понял, дорогая?

– Я вам не дорогая. Спрашиваю, почему я? Что заставляет вас думать, будто я идеальна для вашей группы?

– Ну… – теряется Константин. Он неуверенно показывает на мое лицо. – Я не могу представить, чтобы вам в данное время было хорошо, учитывая…

Я шагаю вбок и встаю перед ним, загораживая ему дорогу. Это символический момент для него и для меня, и я хочу, чтобы он это понял.