Полночные восспоминания

Вдоль по дороге

В "Орел" и обратно

Утекают денежки

Вместе с утюгами.

Кэтрин рассмеялась:

- Господи, да откуда ты все это знаешь?

- Юристы должны все знать. Ты на лыжах ходишь?

- Боюсь, что нет. А в чем дело?

Он вдруг стал серьезным.

- Я собираюсь в Сент-Мориц. Там великолепные лыжные тренеры. Кэтрин, ты поедешь со мной?

Вопрос застал ее врасплох.

Кирк терпеливо ждал ответа.

- Я... право, не знаю, Кирк.

- Но ты подумаешь над моим предложением?

- Да. - Кэтрин почувствовала, что вся дрожит. Она внезапно вспомнила, какое это было наслаждение заниматься любовью с Ларри. Придется ли ей когда-нибудь испытать нечто подобное? - Хорошо, я подумаю.

Кэтрин решила познакомить Кирка с Уимом.

Они заехали за Уимом к нему на квартиру и все вместе направились ужинать в "Плющ". За весь вечер Уим ни разу не взглянул Кирку в лицо. Казалось, он полностью ушел в себя. Кирк искоса посмотрел на Кэтрин. Она сказала одними губами: "Поговори с ним". Кирк кивнул и повернулся к Уиму.

- Вам нравится Лондон?

- Ничего.

- А какой город вы больше всего любите?

- Никакой.

- А как ваша работа?

- Нормально.

Кирк взглянул на Кэтрин, покачал головой и пожал плечами.

Кэтрин опять прошептала: "Пожалуйста".

Кирк вздохнул и снова повернулся к Уиму:

- Я по воскресеньям играю в гольф. А вы играете, Уим?

Уим сказал:

- Клюшки, которыми играют в гольф, бывают с металлической рукояткой, цельнометаллические, широкие, лопаткообразные, укороченные и короткие. Деревянные клюшки, медные клюшки...

Кирк Рейнольдс заморгал глазами:

- Вы, должно быть, большой специалист.

- Он не играет, - пояснила Кэтрин. - Уим просто... знает обо всем. В математике он большой дока.

Кирк Рейнольдс был сыт по горло. Он надеялся провести вечер вдвоем с Кэтрин, а она притащила этого странного парня.

Кирк вымученно улыбнулся:

- В самом деле?

Он повернулся к Уиму и невинно спросил, не знает ли Уим случайно, сколько будет два в пятьдесят четвертой степени?

Секунд тридцать Уим сидел молча, уставившись на скатерть. Кирк уже было открыл рот, чтобы что-то сказать, как он произнес:

- 576 460 752 303 423 488.

- Мой Бог, - воскликнул Кирк. - И это правильно?

- Да, - огрызнулся Уим. - Правильно.

Кэтрин повернулась к Уиму:

- Уим, а ты можешь извлечь корень в шестой степени из... - Она наугад назвала цифру: - 24 137 585?

Оба следили за Уимом, на лице которого ничего не отразилось. Через двадцать шесть секунд он сказал: "Семнадцать, в остатке шестнадцать".

- Не могу поверить, - воскликнул Кирк.

- Придется поверить, - заметила Кэтрин.

Кирк взглянул на Уима.

- Как вам это удается?

Уим пожал плечами.

- Уим может перемножить в уме два четырехзначных числа за тридцать секунд и за пять минут запомнить пятьдесят телефонных номеров. Причем навсегда.

Кирк Рейнольдс с изумлением смотрел на Уима Вандина:

- Человек с такими возможностями пригодился бы у меня в конторе.

- У меня есть работа, - резко ответил Уим.

Когда Кирк Рейнольдс привез Кэтрин домой, он спросил:

- Ты не забудешь про Сент-Мориц, правда?

- Не забуду. ("Почему я не могу просто согласиться?")

Позже вечером позвонил Константин Демирис. Кэтрин уже было совсем собралась рассказать ему о Кирке Рейнольдсе, но в последний момент передумала.

10. АФИНЫ

Святой отец Константиноу не находил себе места. С того момента как он увидел в газете сообщение о смерти Фредерика Ставроса под колесами автомобиля, мысль о нем преследовала его. За свою жизнь священник выслушал тысячи исповедей, но трагическая исповедь Фредерика Ставроса, за которой последовала его смерть, оставила неизгладимое впечатление.

- Эй, ты чем-то обеспокоен?

Отец Константиноу повернулся и посмотрел на красивого обнаженного юношу, лежавшего рядом с ним.

- Да нет, все в порядке, малыш.

- Разве тебе со мной плохо?

- Ты же знаешь, что нет, Георгиос.

- Тогда в чем дело? Ты ведешь себя так, будто меня здесь нет, черт побери.

- Не ругайся.

- Мне не нравится, когда на меня не обращают внимания.

- Извини, дорогой. Просто... дело в том, что одного из моих прихожан сбила машина.

- Мы все когда-нибудь умрем, верно?

- Разумеется. Но тот человек был очень обеспокоен.

- У него что, с головкой были нелады?

- Нет. Он знал одну ужасную тайну, и этот груз оказался для него слишком тяжелым.

- Какую тайну?

Священник погладил юношу по бедру:

- Ты же знаешь, мне нельзя говорить об этом. Я не могу раскрывать тайну исповеди.

- А я-то думал, что у нас нет друг от друга секретов.

- Их и нет, Георгиос, но...

- Gamoto! Или они есть, или их нет. К тому же парень-то тот умер, верно? Так какая разница?

- Никакой, я полагаю, но...

Георгиос Лато обнял священника и прошептал ему на ухо:

- Мне интересно.

- Ты щекочешь мне ухо.

Лато принялся ласкать святого отца.

- О... еще, пожалуйста...

- Тогда скажи мне.

- Хорошо. Наверное, сейчас уже вреда от того не будет.

Георгиосу Лато удалось кое-чего добиться в жизни. Родился он в трущобах Афин и с двенадцати лет стал продавать себя. В начале Лато просто бродил по улицам и зарабатывал несколько долларов, обслуживая пьяных в парке и туристов в гостиничных номерах. Судьба подарила ему красивую внешность и сильное, мускулистое тело.