Полночные восспоминания

В ночь перед отъездом Кэтрин вымыла голову и дважды упаковала и распаковала вещи. Ее даже тошнило от волнения. За всю жизнь у нее были близкие отношения только с двумя мужчинами, Уильямом Фрейзером и мужем. "Интересно, а сейчас так говорят - "близкие отношения"? - подумала Кэтрин. - Господи, да я уже забыла, как это делается. Правда, утверждают, что позабыть такое нельзя, как нельзя разучиться кататься на велосипеде. Может, я ему в постели не понравлюсь. Лучше всего перестать беспокоиться и постараться заснуть".

- Мистер Демирис?

- Слушаю.

- Сегодня утром Кэтрин Александер уехала в Сент-Мориц.

Пауза.

- Сент-Мориц?

- Да, сэр.

- Одна?

- Нет, сэр. С Кирком Рейнольдсом.

На этот раз пауза затянулась.

- Благодарю вас, Эвелин.

Кирк Рейнольдс! Кто бы мог подумать! Что она в нем нашла? "Я слишком долго ждал. Надо было поторопиться. Придется что-то придумать. Нельзя позволить, чтобы..." Раздался звонок секретарши:

- Мистер Демирис, вас хочет видеть мистер Антони Риццоли. Вы не назначили ему встречу, но...

- Тогда, зачем вы меня беспокоите? - спросил Демирис, нажимая кнопку интеркома.

Но звонок раздался снова.

- Прошу прощения за беспокойство, но мистер Риццоли говорит, что он должен передать вам что-то важное от мистера Ламброу.

От Ламброу? Странно. Почему Ламброу не позвонил ему сам?

- Впустите его.

- Слушаюсь, сэр.

Когда Тони Риццоли ввели в кабинет Константина Демириса, он первым делом оценивающе огляделся. Здесь было еще роскошнее, чем у Ламброу.

- Приятно познакомиться, мистер Демирис.

- У вас две минуты.

- Меня послал Спирос. Он решил, нам стоит поговорить.

- В самом деле? И о чем же?

- Не возражаете, если я сяду?

- Не думаю, что вы пробудете здесь достаточно долго.

Тони Риццоли уселся на стул напротив.

- У меня есть фабрика, мистер Демирис. И я перевожу свой товар в разные концы света.

- Ясно. И вы хотите зафрахтовать один из моих пароходов?

- Точно.

- Почему Спирос послал вас ко мне? Почему вы не зафрахтовали его судно? У него на данный момент два простаивают.

Тони Риццоли пожал плечами:

- Думаю, ему не нравится мой груз.

- Не понимаю. Какой груз?

- Наркотики. Героин, - негромко сказал Тони Риццоли.

Константин Демирис не поверил своим ушам.

- И вы полагаете, что я?.. Ну-ка убирайтесь отсюда, а то я вызову полицию.

Риццоли кивнул на телефон:

- Валяйте, звоните.

Когда Демирис протянул руку к телефону, Тони сказал:

- Я тоже не прочь с ними побеседовать. Рассказать о суде над Ларри Дугласом и Ноэлли Пейдж.

Константин Демирис замер:

- О чем вы это?

- О том, что двое людей были казнены за убийство женщины, которая жива и здорова.

Лицо Демириса стало белым, как мел.

- Как вы думаете, мистер Демирис, полиции будет интересно послушать эту историю? Ну, если они не заинтересуются, тогда, может, пресса? Я так и вижу заголовки в газетах, а вы? Ничего, если я буду звать вас Коста? Спирос сказал, что так вас все друзья зовут, а нам, думаю, стоит подружиться. Хорошие друзья ведь не гадят друг другу? Пусть наш маленький секрет останется между нами, верно?

Константин Демирис сидел не шевелясь. Когда он наконец заговорил, голос его был хриплым:

- Что вы хотите?

- Я же сказал: зафрахтовать один из ваших пароходов. А уж коль мы такие друзья, так, наверное, вы и за фрахт с меня не возьмете, правда ведь? Скажем так, услуга за услугу.

Демирис тяжело вздохнул.

- Я не могу вам этого позволить. Если станет известно, что я перевожу наркотики, я потеряю весь свой флот.

- Да кто о том узнает? В нашем деле мы обходимся без рекламы. Все сделаем по-тихому.

Лицо Константина Демириса стало жестким.

- Вы делаете большую ошибку. Меня нельзя шантажировать. Вы знаете, кто я?

- А как же. Мой новый партнер. Мы с тобой, крошка Коста, теперь долго будем обделывать делишки, потому что, если ты откажешься, я немедленно иду в полицию и в газеты и все рассказываю. И тогда большой привет твоей репутации и всей твоей хреновой империи.

Демирис долго молчал.

- Откуда... Спирос узнал?

Риццоли усмехнулся:

- Какая разница. Важно то, что я теперь держу тебя за яйца. Поднадавлю - и ты евнух. Придется тогда тебе остаток жизни пропеть сопрано в тюремной камере. - Тони Риццоли взглянул на часы. - Бог мой, да мои две минуты давно истекли. - Он встал. - Даю тебе шестьдесят секунд, решай: или я ухожу отсюда твоим партнером, или пеняй на себя.

Казалось, за несколько минут Константин Демирис постарел лет на десять. В лице не осталось ни кровинки. Он ничуть не заблуждался относительно того, что произойдет, если вся правда относительно суда выйдет наружу. Газетчики съедят его с потрохами. Все будут видеть в нем чудовище, убийцу. Кому-нибудь может даже прийти в голову поинтересоваться обстоятельствами смерти Ставроса и Чотаса.

- Твое время истекло.

Константин Демирис с трудом кивнул:

- Ладно, - прошептал он. - Ладно.

Тони Риццоли одарил его жизнерадостной улыбкой:

- А ты не дурак.

Константин Демирис медленно встал.

- Так и быть, один раз я тебе уступлю, - сказал он. - Не хочу знать, как ты это устроишь и когда. Пущу вашего человека на одно судно. Это все.