Полночный соблазн

Ричард сделал глубокий вдох и осторожным движением коснулся губами ее губ. Это был очень нежный поцелуй, но даже от него по его телу пробежала горячая волна. Он быстро отстранился и отступил.

Дженевив открыла глаза и уставилась на него с удивлением. Грудь ее возмущенно вздымалась.

– Что это было?

– Разве не то, чего ты требовала? – выдохнул Ричард. Кровь бурлила в жилах – сдерживаться было крайне непросто. Ему хотелось схватить Дженевив в объятия прямо за ее нежные плечи в синяках, прижать к себе измученное тело… – Я поцеловал тебя.

– Это не поцелуй! – фыркнула она.

– Дженевив, да пойми ты, сейчас не тот момент…

– Ты что, боишься причинить мне боль?

– Я пытаюсь, черт возьми, этого не сделать!

– Я же не хрустальная. Да обними же меня! – потребовала Дженевив.

Он сдался. Схватив ее за плечи, прижал к груди. Вопреки его ожиданиям, на ее лице не отразилось ни боли, ни мучения. Ричард старался не смотреть ниже, в провисший порванный лиф. Прильнув губами к ее губам, почувствовал, как Дженевив всем телом потянулась ему навстречу. Мягкие губы раскрылись, приглашая. Ее вкус дурманил, словно крепкое вино.

Ричард едва не забылся.

– Я… – начал он, отстраняясь. – Я поцеловал тебя. Пойдем.

Девушка вцепилась в его рубашку.

– Постой! Прошу тебя, постой! – взмолилась она прерывающимся голосом. – Поцелуй меня еще! Заставь меня забыть то, что случилось этим вечером. – В ее глазах сквозило отчаяние.

Ричард мысленно выругался. Он смотрел поверх ее головы, опасаясь опустить взгляд ниже.

– Нет.

– Нет? – Дженевив не выпускала из рук его рубашку, взгляд растерянно блуждал по лицу, пытаясь угадать причину отказа.

Ричард не знал, как объяснить ей свою сдержанность.

Он был лжецом, строил их отношения на вранье, не имел права даже прикасаться к ней. Видит бог, он жаждал прикосновений, но не мог простить себя. Желание разрывало его тело в клочья, заставляло сердце бешено колотиться, но отвращение, которое он испытывал к себе, было сильнее.

Прежде Ричард Хармзуорт никогда ни о ком не заботился. Любовные похождения не трогали его душу и забывались так же быстро, как смена одежды, а порой и быстрее. И теперь он примерял на себя роль, которая была ему чужда и непривычна. В этой роли ему было некомфортно. Он не знал, как поступить, но хотел поступить правильно.

– Дженевив, – Ричард сделал новую попытку воззвать к ее разуму. – Ты утомлена. Тебе лишь кажется, что ты полна сил, но сегодняшнее происшествие не может пройти без следа. Ты нуждаешься в отдыхе.

Он старался говорить спокойно, и, видимо, это ему удалось, потому что Дженевив как-то сжалась, тем не менее не убрала рук, а приоткрыла рот и снова закрыла, не находя слов.

Ричарду хотелось оказаться как можно дальше от Дженевив, от ее непонимающего взгляда. Где-нибудь в Вест-Индии или вроде того. Где угодно, лишь бы подальше от девушки, глядевшей с укором и тоской.

– Ты считаешь, что мне нужно отдохнуть? – переспросила она, стараясь поймать его взгляд. – Тогда ты будешь спать со мной.

Какого черта? Ричард вытаращился на нее, но быстро пришел в себя. Освободив от ее цепких пальчиков рубашку, он отодвинулся.

– Дженевив, это неправильное решение.

– Неужели? В Оксфорде ты так не думал! – Она смотрела на него глазами, полными слез. Его отказ ранил ее, хотя все, чем он руководствовался, это была забота о ней!

Ричард понимал, чего стоило Дженевив решиться произнести свое требование вслух. Она не ждала от него ничего, кроме утешения и нежности, не думала о своей репутации, не требовала любви. Ирония состояла в том, что Ричард впервые в жизни влюбился, и отрицать это было нелепо. Однако признаться не мог – для нее он все еще был лжецом. Нагородил слишком много вранья, и признание в любви не исправило бы ситуацию.

– Я беспокоюсь о твоей репутации.

Ричард не мог так просто лишить невинности девушку, которая стала ему дороже всех на свете. Разве это не превращало его, черт побери, в рыцаря в сверкающих доспехах?!

Дженевив вышла из себя.

– Что? Ушам своим не верю! Да ты целыми днями только и делал, что пытался меня соблазнить. И вот теперь, когда я готова отдаться тебе, ты отказываешь мне? – Она в отчаянии всплеснула руками. – Что с тобой творится? Ты меня совсем не хочешь?

В ней было столько экспрессии, что желание Ричарда почти ослепило его. Да у него давно все горело между ног, и он неловко переминался, стараясь это скрыть. Хорошо, что в гневе Дженевив не замечала его стараний.

– Все, хватит, идем. – Ричард осторожно потянул ее за рукав, избегая физического контакта.

Дженевив отвернулась так внезапно, что он не сразу понял: она плачет.

Сердце Ричарда сжалось от сочувствия. Ну как, как объяснить ей свой отказ?! Как вообще можно объяснить что-то плачущей женщине? Ложь Ричарда была между ними словно пропасть, лишала надежды на откровенность. Как он мог признаться, что дорожит ею, что любит ее и не хочет причинять боль, если она даже не знает его настоящего имени?

Шмыгая носом, Дженевив потянулась к нему рукой. Это был такой трогательный, такой детский жест, что Ричард поймал ее пальцы и прижался к ним губами.