Полное собрание произведений в одном томе

Остальные молча смотрели на утлое деревянное сооружение. Среднестатистическое впечатление, вызванное им, было таково: будто деревенский плотник, увидав поместье богатого средневекового сеньора, проникся желанием сделать нечто подобное. И сделал в меру умения и возможностей — сарай с тремя нескладными башенками, все крытое тесом и дранкой; смех и грех, короче говоря. Гатлингу это помимо прочего неожиданно напомнило резиденцию Яна-Франца, да, наверное, и не ему одному… Он покосился на Пьера с Полем — на черных лицах читалось пугливое детское любопытство и больше ничего. Зато Слейтон как-то избыточно обрадовался:

— Ага! Ну, что я говорил?! — Точно он опасался, что спутники не поверят его рассказам об умении здания меняться. Но спутники психологически успели подготовиться к любым чудесам. Никто не удивился и даже спрашивать ничего не стал — вопрос Хантера, по существу, был риторический.

Тем не менее экспедиция остановилась метрах в полутораста. Молча стояли, смотрели. Реджинальд не сразу сообразил, что смотрят насколько на здание, настолько же и на него, ждут его решающего слова, как нажатия на спусковой крючок. А когда сообразил, спохватился:

— Ах да! Ну, что мы остановились? Вперед!

И твердо зашагал во главе колонны, чувствуя, как первой за ним устремилась супруга.

Эти сто пятьдесят метров, вернее, это время как-то выпали из памяти Реджинальда. Вот только сделал первый шаг — и уже завершающий по траве, а дальше крыльцо. Деревянное, оно слегка спружинило под весом человека, а деревянные створки двери чуть колыхнулись.

Реджинальд понимал, что, задержись он сейчас, даже не остановись, а хотя бы замедли шаг — это будет моральной ошибкой. И потому он резким толчком распахнул створки.

И крыльцо и дверь были как раз в одной из башенок, имевшей несколько окошек-иллюминаторов на разных уровнях. Ступив за порог, Реджинальд оказался в полутемном, совершенно пустом помещении. Вскинул голову: под башенной крышей угадывались радиально расположенные ребра стропил.

Что-то это напомнило ему, но что?.. Память мучительно замялась и не смогла ответить.

Члены экспедиции по одному входили в помещение, напряженно озираясь. Редуотер с Йенсеном негромко перебросились одной-двумя незначащими фразами, остальные предпочли промолчать.

А память Реджинальда по необъяснимой причуде вдруг выдернула то, что не вспоминалось: рассказ какого-то русского писателя из прошлого века, там, у себя в России очень знаменитого, классика — но вспомнить фамилию и название рассказа было уже свыше сил. А суть его такова: один молодой священник отпевал ночью в маленькой сельской церкви умершую на днях молодую женщину, про которую ходили слухи, что она ведьма. И верно, по ночам она оживала, как зомби, и по ее зову в церковь вторгалась всякая нечисть — гномы, вампиры, оборотни… Такое, в общем, славянское фэнтези. Так вот, ту русскую деревенскую церковь из страшной сказки и напомнило Гатлингу это здание.

Но сказать об этом он не успел.

В дальнем левом углу что-то шарахнулось.

— Гляньте! — крикнул ван Брандт. — Там!

И кинулся туда.

Все бросились за ним, Реджинальд успел увидеть уходящий вдаль и вглубь ход, поразился: как же я сразу не увидел?! — но изумление порхнуло и исчезло, ибо в том проходе мелькнула убегающая тень.

Вот оно! Вот она! Разгадка!!

Он мчался, видя перед собой затылок и спину бельгийца, чувствуя сзади бег других, цепко держа мысль, что жена рядом. На прочее мыслей не хватило, да и не надо — все затмилось общим чувством, жизнь стала одна на всех, накрыла всех незримым зонтом защиты: все спасемся или все вместе пропадем!

То, что пропасть здесь можно запросто, Реджинальд сознавал на все сто, но страха не было.

С разбегу влетели в какое-то помещение, откуда ходы разбегались лучами, не то пять, не то шесть.

— Туда! — задыхаясь, крикнул ван Брандт, махнув рукой в один из них.

Но тут сзади долетел слабый крик.

— Стойте! — Реджинальд обернулся.

Вивиан здесь. Слава богу! Да и все вроде на месте. Растерянное лицо одного из негров… Стоп! Где второй?!

Второго не было. Пропал. Поль.

Краткий расспрос выявил, что Пьер мчался предпоследним, Поль последним, и вот Пьер услышал, как он отчаянно вскрикнул. Обернулся — никого. Поль исчез.

Реджинальд с горечью подумал, что защитный зонт — с прорехами. Обвел взглядом товарищей — у многих был такой вид, будто они не решаются сказать то, что на уме. Решился Йенсен.

— Оно… забирает нас по одному. — И…

И умолк.

— Что «и»? — раздраженно повысил голос Симпкинс. — И кто «оно»?

— И следует, что будет еще забирать. А «оно» — да, ошибка. Надо сказать иначе. «Она». Смерть.

И биолог сумел рассмеяться так, что холод прошелся по спинам:

— О, я сделал пророчество. Не знал и сделал. И вот мы здесь! На грани.

Это было произнесено с восхитительным спокойствием, но никого не восхитило.

— Бог с вами, Торлейф! — вскричал Реджинальд. — Ну что за дичь?! Успокойтесь…

— Нет, я спокоен, — резонно возразил норвежец. — Да. Но нужно смотреть в глаза истине, так?.. Вот и не станем прятать глаза. Вот, — он размашисто повел рукой, — смотрите!