Полное собрание произведений в одном томе

Реджинальд с Симпкинсом переглянулись. Сыщик едва заметно приподнял правую бровь:

— Принято. Но какие будут дальнейшие предложения?..

— Спать, — кратко ответил Слейтон, вытирая донельзя ветхим рукавом засаленную бороду. — А точнее сказать, отдыхать. День был трудный.

* * *

Улегшись в укромном уголке одной из пещер рядом с Вивиан, Реджинальд почувствовал, что после всего усвоенного сегодня он утратил способность не только говорить, но и соображать. Хотелось осмыслить все, проанализировать, сделать выводы… Но не поддавался материал, застыл огромной информационной глыбой, не расшевелишь. Хотел было пожаловаться Вивиан, но и та казалась утомленной сверх всякой меры, и супруг мудро промолчал.

— Спокойной ночи, дорогая, — только и промолвил, зевая.

— Спокойной ночи, милый, — улыбнулась она с закрытыми глазами.

Он тоже закрыл глаза. И сразу же точно с горы полетел во весь дух.

Почти физическое ощущение. Да и не почти! Летишь по крутой горе, только ничего не видишь — так и влетел в некое пространство, опять же невидимое, но ощущаемое замкнутым. Большая темная комната. Зал.

Реджинальд стоял в этом зале, осваивался с темнотой и мучительно пытался понять, один он здесь или нет — он так привык чувствовать жену как часть себя, что испытывал необходимость убедиться в ее близости.

И пространство не подвело. Оно не просветлело, не изменилось никак иначе, но Реджинальд отчетливо осознал, что жена рядом. И тут же ощутил ее ободряющее прикосновение.

Он ответно сжал ее руку — и это изменило мир. Стало послушно светлеть, Реджинальд начал различать стены помещения, чуть сильнее сжал руку жены…

И вдруг понял, что он в пещере. Лежит. Супруга спит рядом, в его руке его рука. И сразу вспомнил слова Слейтона о смешении пространств яви и сна: ага, вот оно.

Он полежал, не шевелясь, стараясь не разбудить жену и думая о том, что ее рука была абсолютно одинаково реальна в обоих планах бытия… Старался-то старался, но Вивиан проснулась сама. Вздохнула, улыбнулась и, не открывая глаз, сказала:

— Доброе утро.

— Надеюсь.

Реджинальд улыбнулся тоже, но тон его был серьезен.

То, что этот день решающий, сознавали все, включая Пьера с Полем. Они робко, но преданно поглядывали на белых боссов, в компании с ними и президентом Слейтоном завтракая в главной пещере близ священного пламени.

Кстати, местные восприняли чернокожих на удивление нормально — то есть без малейшего удивления, так же кланялись и пресмыкались перед ними, очевидно, воспринимая их как некую разновидность магов, возможно, специализирующихся на каких-то определенных видах колдовства. По крайней мере, у Реджинальда подобная мысль возникла, но вникать в тонкости неандертальской психологии ни желания, ни времени не было.

Завтрак же получился таким, что на официальном языке именуется «рабочим». Обсуждался один вопрос: идем в замок? Ответ: идем! Единогласно. Если кто и был против, тот оставил свое «против» при себе. И ладно.

— Когда пойдем? — обратился к Слейтону Бродманн.

Заметно было, что молодой ученый сжигаем внутренним огнем, рвется в бой — нашел себя в жизни! Ни малейшего сомнения, какой-то там боязливой оглядки, неуверенности — ничего этого в помине нет. Глава племени глянул на него с симпатией и неуловимой улыбкой:

— После завтрака часа полтора на отдых, на подготовку снаряжения — и выступаем. Приемлемо?

— Вполне! — с подъемом воскликнул бравый биолог. — Сейчас же и приступим.

Пока члены экспедиции занимались подгонкой амуниции, президент собрал все население своего царства-государства и выступил с речью. Говорил резко, громко, отрывисто — кто бы слушал со стороны, наверняка подумал бы, что оратор материт эту дикую толпу в шкурах, хотя на самом деле это было рядовое деловое наставление. Гатлинг не преминул полюбопытствовать, о чем шла речь, и Слейтон перевел сказанное так: мол, вместе с пришлыми магами идем на встречу с теми самыми духами грома, а вы тут смотрите без меня!..

— Понятно… Кстати! Надо бы вам тоже оружие выдать, как вы считаете?

— Не откажусь.

Посоветовались с Бродманном. Тот кликнул Рейнеке, Хофбауэра — выяснилось, что оружие в немецкой группе девать некуда. То, что осталось от пилотов, Гепперта, Ветцлиха, Фогеля… ни одного патрона не пропало. Реджинальду лишь руками осталось развести от такого педантизма.

Вооружили вождя, снабдили кое-какой одеждой, во внутренний карман которой он сунул рабочий дневник Мартынова, бережно хранимый все эти годы. Не забыл и спички.

— На всякий случай, — пояснил он. — Кто знает…

И все его поняли.

Так незаметно подоспело время выступать. Когда все осознали эту будничную истину, переглянулись — вот тогда-то каждый по-своему ощутил предстартовый мандраж.

— Присядем на дорожку, — предложил Борисов. — Русский обычай.

Присели. Вопросительно взглянули на картографа.

— Все! — рассмеялся он. — Это пара секунд. Пошли!

* * *

— Так это и есть ваш замок?.. — с сомнением протянул Хантер.