Полное собрание рассказов

В этом доме все было очень странным. Лифт, разумеется, не работал. Стальная шахта, по которой кабина скользила вверх и вниз, погнулась, вылетело и несколько мраморных ступеней в шести лестничных пролетах, поэтому подниматься приходилось осторожно, дабы не провалиться. Некоторые двери открывались в комнаты, которых более не существовало, и, открыв крепкую, в идеальном состоянии дверь, человек рисковал сделать следующий шаг уже в пустоту: находящуюся за дверью часть дома на этом этаже и на трех нижних разнесло в щепки прямыми попаданиями артиллерийских снарядов. Но при этом на двух верхних этажах остались нетронутыми четыре комнаты, окнами выходящие на фасад, а в задних комнатах водопровод и канализация работали на всех этажах. Мы называли этот дом Старый особняк.

Линия фронта, в самый худший период, находилась прямо под этим многоквартирным домом, проходя по верхнему краю небольшого плато с бульваром по его периметру, и у дома еще оставались окоп и начавшие гнить под дождем мешки с песком. Они находились так близко, что, стоя на одном из уцелевших балконов, ты мог бросить в них обломком кафельной плитки или кирпичом. Но линия фронта отодвинулась от плато и находилась на другом берегу реки, высоко на склоне заросшего соснами холма, который поднимался за старой королевской охотничьей резиденцией, именуемой Каса дель Кампо. Теперь бои шли там, и мы использовали Старый особняк и как наблюдательный пункт, и как удачное место для съемок.

В те дни это было очень опасно, и всегда было холодно, и нам все время хотелось есть, и мы неустанно шутили.

Всякий раз, когда снаряд взрывается в доме, помимо прочего, возникает облако кирпичной и гипсовой пыли, которая, оседая, покрывает зеркальные поверхности тончайшим ровным слоем, как в новом доме окна закрашивают известковой краской. В одной из верхних комнат стояло высокое, неразбитое зеркало, и на его запыленной поверхности я большими печатными буквами написал «СМЕРТЬ ДЖОННИ», а потом мы под каким-то предлогом отправили в эту комнату Джонни, нашего оператора. Когда он открыл дверь – случилось это во время обстрела – и увидел надпись, которая смотрела на него из зеркала, его охватила дикая, безумная ярость, и прошло немало времени, прежде чем мы вновь стали друзьями.

На следующий день, когда мы грузили снаряжение в автомобиль перед отелем, я залез в салон и поднял боковое окошко, потому что стоял жуткий холод. Так на стекле кто-то написал большими красными буквами, вероятно позаимствовав у кого-то помаду: «ЭД ВША». Мы несколько дней ездили с этим загадочным для испанцев слоганом. Вероятно, они думали, что это аббревиатура какой-то голландско-американской революционной организации, вроде ИАФ или НКТ[173].

Потом настал день, когда в город приехал знаменитый англичанин, который заставил нас забыть обо всем. Во все экспедиции в сторону фронта он надевал огромную, похожую на немецкую, стальную каску. Этим предметом амуниции никто из нас не пользовался. Бытовало мнение, что каски, раз уж ощущался их дефицит, должны использоваться только в наступающих частях, и, разумеется, пристрастие Знаменитости к ношению каски вызвало у нас неприязненное отношение.

Как-то мы сидели в комнате американской журналистки, которая обзавелась отличным электрическим обогревателем. Знаменитости эта очень уютная комната понравилась, и он предложил называть ее Клубом. По его задумке, каждому следовало приносить спиртное и наслаждаться теплом и уютом. Американка много работала и не хотела, чтобы ее комната превратилась в Клуб, и всячески старалась это предотвратить, хоть и не всегда успешно, поэтому предложение Знаменитости стало для нее ударом.

На следующий день мы все работали в Старом особняке, прикрывая объектив камеры, чтобы нас не выдал отблеск послеполуденного солнца, когда Знаменитость прибыл в сопровождении американской журналистки. Он услышал, как мы обсуждали Старый особняк в Клубе, и решил нанести нам визит. Я использовал маленький восьмикратный цейссовский бинокль, который мог прикрыть руками от тех же отблесков, и наблюдал за передовой из той части полуразбитого балкона, которая находилась в тени. До начала атаки оставалось совсем немного времени, и мы ждали появления самолетов, которым предстояло нанести бомбовый удар, заменяющий столь необходимую артподготовку, поскольку тяжелой артиллерии у Республики не хватало.