Читаем Полное собрание сочинений и писем в 3 томах. Том 1 полностью

На священной памяти народаАнгличанин другом не слыветРазвенчать[58] хотела их свободаБонапарта и великий год.

после строфы 3, вариант 2

На священной памяти народаАнгличанин другом не слыветРазвалит Европу их свобода,Альбиона каменный приход

«Когда, соломинка, не спишь в огромной спальне...»

Черновой автограф (АМ)[59]

9–20, первонач.

Шуршит соломинка в торжественном атласеВ высокой комнате над пышною рекойЧто знает женщина одна о смертном часеКлубится полог свет струится ледянойСоломка звонкая соломинка сухаяВсю смерть ты выпила и сделалась нежнейСломалась милая соломка неживая —С огромной жалостью с бессонницей своейГде голубая кровь декабрьских роз разлитаИ в саркофаге спит тяжелая НеваШуршит соломинка — соломинка убита —Что если жалостью убиты все слова?

9–12, окончат.

И к умирающим склоняясь в черной рясеЗаиндевелых роз мы дышим белизнойДвенадцать месяцев поют о смертном часеДекабрь торжественный струится над Невой

14, окончат.

Убита жалостью и сделалась нежней

16, окончат.

Убита жалостью, бессонницей своей

13 и 15, вариант

Ленор, Соломинка, Лигейя, Серафита. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .Чья голубая кровь струится из гранита

17–18, промежут.

И дикой тяжестью и стужею убитаКак будто в комнате тяжелая Нева

17–18, окончат.

А голубая кровь струится из гранитаКак будто в комнате тяжелая Нева

Черновой автограф (АМ)[60]

9–20, первонач.

Шуршит соломинка в торжественном атласеЗаиндевелых роз мы дышим белизнойДвенадцать месяцев поют о смертном часеДекабрь торжественный струится над НевойЛенор, Соломинка <пробел> СерафитаУбита жалостью и славою живаЧья голубая кровь струится из гранитаГде в саркофаге спит тяжелая НеваИ голубого льда торжественно сияньеКак будто в комнате тяжелая НеваШуршит соломинка — Лигейя, умираньеЧто если жалостью убиты все слова

9, вариант

И к умирающим склоняясь в пышной рясе

9–10, вариант

Что знает женщина одна о черной рясе[61]Клубится полог свет струится ледяной

9–11, окончат.

<не завершены >

11, версия

Двенадцать месяцев <мы> думаем о рясе

12, окончат.

Декабрь торжественный нам светит над Невой

14, окончат.

Чья в саркофаге спит блаженная любовь

16, окончат.

Убита жалостью и не воскреснет вновь

20, версия

Блаженны жалостью убитые слова[62]

ККабл

7

Соломка милая, соломка неживая,

«Тринадцать поэтов»

7

Сломилась, милая, соломка неживая,

«Ковчег», Т

1

Когда, соломинка, ты спишь в огромной спальне

«Я научился вам, блаженные слова...»

Автограф (АМ), «Тринадцать поэтов»

7

В огромной комнате, Соломинка в атласе

12

Убита жалостью и не проснется вновь!

ККабл

7

В огромной комнате Соломинка в атласе

12

Убита жалостью и не воскреснет вновь

«Ковчег»

8

Вкушает медленно торжественный покой.

Декабрист

ККабл

16

Сантиментальная гитара

строфы 3 и 4

<следуют в обратном порядке>

17–20

Перейти на страницу:

Все книги серии Полное собрание сочинений и писем в 3 томах

Полное собрание сочинений и писем в 3 томах. Том 2
Полное собрание сочинений и писем в 3 томах. Том 2

Проза Осипа Мандельштама — полифоническая, не укладывающаяся в рамки жанров, насыщенная поэтической мыслью — значительное явление русской литературы. По словам Надежды Мандельштам, проза поэта «дополняет и проливает свет на стихи».Вошедшая во второй том полного собрания сочинений и писем проза О. Э. Мандельштама представлена в пяти разделах. Первый — включает статьи по существенным для поэта вопросам поэзии, истории и культуры. Продолжает тему «Разговор о Данте», являющийся не только ярким и глубоким прочтением «Божественной Комедии», но и вдохновенным размышлением о поэтике. Раздел «Проза» составили известные повествовательные произведения, преимущественно автобиографического характера — «Шум времени», «Феодосия», «Египетская марка», «Путешествие в Армению». Затем следует исповедальная и пророческая «Четвертая проза», о которой Ахматова писала, что «...во всем 20 веке не было такой прозы». Дополняют том другие редакции, черновики и записные книжки, а также обширные комментарии.

Осип Эмильевич Мандельштам

Публицистика

Похожие книги

Золотая цепь
Золотая цепь

Корделия Карстэйрс – Сумеречный Охотник, она с детства сражается с демонами. Когда ее отца обвиняют в ужасном преступлении, Корделия и ее брат отправляются в Лондон в надежде предотвратить катастрофу, которая грозит их семье. Вскоре Корделия встречает Джеймса и Люси Эрондейл и вместе с ними погружается в мир сверкающих бальных залов, тайных свиданий, знакомится с вампирами и колдунами. И скрывает свои чувства к Джеймсу. Однако новая жизнь Корделии рушится, когда происходит серия чудовищных нападений демонов на Лондон. Эти монстры не похожи на тех, с которыми Сумеречные Охотники боролись раньше – их не пугает дневной свет, и кажется, что их невозможно убить. Лондон закрывают на карантин…

Александр Степанович Грин , Ваан Сукиасович Терьян , Кассандра Клэр

Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Поэзия / Русская классическая проза
Мастера русского стихотворного перевода. Том 1
Мастера русского стихотворного перевода. Том 1

Настоящий сборник демонстрирует эволюцию русского стихотворного перевода на протяжении более чем двух столетий. Помимо шедевров русской переводной поэзии, сюда вошли также образцы переводного творчества, характерные для разных эпох, стилей и методов в истории русской литературы. В книгу включены переводы, принадлежащие наиболее значительным поэтам конца XVIII и всего XIX века. Большое место в сборнике занимают также поэты-переводчики новейшего времени. Примечания к обеим книгам помещены во второй книге. Благодаря указателю авторов читатель имеет возможность сопоставить различные варианты переводов одного и того же стихотворения.

Александр Васильевич Дружинин , Александр Востоков , Александр Сергеевич Пушкин , Александр Федорович Воейков , Александр Христофорович Востоков , Николай Иванович Греков

Поэзия / Стихи и поэзия
Борис Слуцкий: воспоминания современников
Борис Слуцкий: воспоминания современников

Книга о выдающемся поэте Борисе Абрамовиче Слуцком включает воспоминания людей, близко знавших Слуцкого и высоко ценивших его творчество. Среди авторов воспоминаний известные писатели и поэты, соученики по школе и сокурсники по двум институтам, в которых одновременно учился Слуцкий перед войной.О Борисе Слуцком пишут люди различные по своим литературным пристрастиям. Их воспоминания рисуют читателю портрет Слуцкого солдата, художника, доброго и отзывчивого человека, ранимого и отважного, смелого не только в бою, но и в отстаивании права говорить правду, не всегда лицеприятную — но всегда правду.Для широкого круга читателей.Второе издание

Алексей Симонов , Владимир Огнев , Дмитрий Сухарев , Олег Хлебников , Татьяна Бек

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Поэзия / Языкознание / Стихи и поэзия / Образование и наука