Полное собрание сочинений и писем в 3 томах. Том 1

Колоколов дремучий лес
Спит — и разбойник безъязыкий

«Кто знает, может быть, не хватит мне свечи...»

ККабл

1–2

Когда сгустится мрак над венчиком свечи,
Среди левитов тьмы останусь я в ночи.

«Люблю под сводами седыя тишины...»

Т

1–5

Исакий под фатой молочной белизны
Стоит седою голубятней,
И посох бередит седыя тишины
И чин воздушный сердцу внятный.

Столетних панихид блуждающий призр`ак

А небо будущим беременно

Список Н. Я. Мандельштам (ИМЛИ)

после 12

И он теперь выводит набело
И первые кремня осечки

Автограф (АМ)

33

На круговом, на грозном судьбище

«Мир начинался страшен и велик...»

Авторизованный список (АМ)

5, первонач.

Как пепел, замурованный в стене

6–7

Привет тебе, скрепитель добровольный
Трудящихся. Твой каменноугольный

Комментарии

1

Поэтическому наследию Осипа Эмильевича Мандельштама, по контрасту с личной, была приуготована счастливая судьба. После его ареста семейный архив был спасен Н. Я. Мандельштам, посвятившей остаток жизни его сохранению. Изготовленные ею после смерти Сталина списки стихов 1930-х гг. попали в среду тогда формировавшегося нового поколения читателей, и в нем эта неподвластная времени поэтическая стихия получила новую жизнь. Несколько позднее рядом с вдовой поэта образовался круг филологов, занимавшихся исследованиями мандельштамовских текстов; здесь упомянем лишь Александра Анатольевича Морозова, крупнейшего знатока биографии и творчества поэта, без консультации с которым не обошелся ни один из издателей Мандельштама последних лет, и Ирину Михайловну Семенко, о вкладе которой в мандельштамовскую текстологию еще будет сказано ниже. В конце 1950-х гг. Н. И. Харджиев, давний и близкий знакомый Мандельштамов, начал подготовку тома его стихов в «Библиотеке поэта». Уже на этом этапе мандельштамовская текстология становится предметом острых дискуссий, усиливавшихся по мере выхода очередных изданий. Они отразились в книгах Н. Я. Мандельштам, да и, пожалуй, были одними из существенных стимулов к их созданию. Одновременно выясняется значение других редакций и вариантов, которые в поэтике Мандельштама занимают особое место. Параллельно велись архивные и источниковедческие штудии, заложившие фундамент для последующих изданий — усилиями главным образом Л. Черткова, А. Морозова, К. Азадовского, Г. Суперфина, Р. Тименчика.

Исследование поэтики Мандельштама началось в 1910-е годы статьей В. Жирмунского «Преодолевшие символизм» (Рус. мысль. 1916. № 12). В 1920-е гг. элементы его поэтики исследовались Ю. Тыняновым («Промежуток») и в специальной работе, поныне не утратившей значения, Б. Бухштабом[153]. Затем, после почти полувекового перерыва, исследования возобновились в 1960-е гг. Основополагающими на этом этапе явились труды К. Ф. Тарановского по исследованию подтекстов, вскоре нашедшие последователей как в СССР (Р. Тименчик, Г. Левинтон, Ю. Левин, Т. Цивьян, Д. Сегал, В. Топоров), так и на Западе (С. Бройд, К. Браун, О. Ронен). Отметим также исследования 1960-х гг. Л. Гинзбург и А. Македонова, писавшиеся в качестве вступительных статей к тому «Библиотеки поэта», но увидевшие свет лишь через много лет после их завершения.