Полное собрание сочинений и писем в 3 томах. Том 2

Статья писалась (точнее — доклад готовился) вскоре после 1-й годовщины смерти А. Н. Скрябина, в «Скрябинский год», широко отмеченный: тематическими лекциями-концертами, изданием воспоминаний о Скрябине, собраниями и специальными изданиями Скрябинских обществ — петроградского и московского. Мотивы «Скрябина и христианства» соответствуют проблематике книг и статей (Л. Л. Сабанеева, Вяч. Иванова, А. Н. Брянчанинова, С. Н. Булгакова и многих других), появившихся в это время. Их основные мотивы: идейные воззрения Скрябина, его увлечение теософией Е. П. Блаватской и отражение этих идей в музыкальном творчестве композитора, поворот к христианству под влиянием Вяч. Иванова и создание «Предварительного действа».

Об истории текста писала Н. М.: «Статья эта нигде не печаталась. О. М. прочел ее в виде доклада в каком-то петербургском обществе — не религиозно-философском ли? Заседания происходили в чьем-то особняке, и однажды туда явился известный авантюрист, корнет Савин, поставил на лестничной площадке столик, собрал входную плату, а потом выступил в прениях и рассказал о русском черте, который отличается от прочих дьяволов хитростью, практической сметкой и остроумием... В черновиках «Египетской марки» сохранились насмешки над Парноком, который собирался прочесть доклад в... салоне мадам Переплетник... Это явный намек на скрябинский доклад» (29, с. 163–164). В упомянутом тексте черновиков читаем: «Визитка погибла бесславно, за недоплаченные пять рублей, а не в ней ли Парнок накануне падения монархии прочел свою речь «Теософия как мировое зло» в особняке Турчанинова и обедал по приглашению тайного католика Волконского в кабинете у Донона с татарами и бразильским атташе...» (см. в наст. изд.). Время чтения доклада в этом черновике — «накануне падения монархии» — совпадает с нашей датировкой статьи. Был знаком М. с названным в черновике С. М. Волконским (см. К-1990, с. 257). Под фамилией «Турчанинов» в черновике выведен Александр Николаевич Брянчанинов (1871–1960), общественный и культурный деятель, издатель нескольких газет и журналов, а с 1915 г. — председатель Петроградского Скрябинского общества. В его доме (Б. Монетная, 11), по отчетам в прессе, проходили заседания Скрябинского общества. Вполне вероятно, что М. был с ним знаком: в июне 1916 г., когда поэт жил в Коктебеле, А. Н. Брянчанинов приезжал туда к М. Волошину «для разговоров о Скрябине и о литературном наследии» (письмо М. Волошина к М. С. Цетлиной от 7 июня 1916 г., см.: Книги и рукописи в собрании М. С. Лесмана. М., 1989. С. 364).

...солнце — сердце умирающего. Символы «солнца» и «сердца» здесь восходят к словам Одоевского из некролога на смерть Пушкина: «Солнце нашей поэзии закатилось! Пушкин скончался, скончался во цвете лет, в середине своего великого поприща! Более говорить о сем не в силах, да и не нужно: всякое русское сердце знает всю цену этой невозвратимой потери и всякое русское сердце будет растерзано» (Рус. инвалид. 1837. 30 янв. [Лит. прибавления]); проецируются также на символистскую традицию, ср., напр., у Блока: «Но бредет за дальним полюсом / Солнце сердца моего...» («Настигнутый метелью...», 1907).

...телеологической причиной. Телеология — идеалистическое учение; постулирует особый вид причинности: целевой, отвечающий на вопрос — ради какой цели совершается тот или иной природный процесс; выдвигает принцип «конечных причин», согласно которому идеально постулируемая цель, конечный результат, оказывает объективное воздействие на ход процесса; противостоит детерминизму.

Мраморный Исакий... так и не дождался солнечного тела поэта. Пригласительные билеты на отпевание Пушкина в Исаакиевский собор были напечатаны и разосланы, однако власти, опасаясь стечения народа и беспорядков, накануне ночью перевезли тело поэта в Конюшенную церковь, где наутро и состоялось отпевание. Мотив несбывшегося отпевания Пушкина в Исаакиевском соборе приобретает у М. черты высокого художественного мифа в ст-нии «Люблю под сводами седыя тишины...» (1921); 11 февраля 1921 г. по случаю годовщины смерти в Исаакиевском соборе по инициативе М. отслужили панихиду по Пушкину (Оношкович-Яцына А. И. Дневник // Минувшее. 1993. Т. 13. С. 402).

...образ ночного Солнца, образ поздней греческой трагедии, созданный Еврипидом, видение несчастной Федры. Образы «Федры-ночи» и «черного солнца» впервые возникают в ст-нии «— Как этих покрывал и этого убора...» (1915). Интерпретации их посвящена обширная литература, см. сводку данных: 46, с. 83 и след.; Рус. литература 1991. № 1. С. 74–75. См также исследование: Сошкин Е. П. Черное солнце, украденный город // TSQ. 2013. № 45. С. 94–134.