Полное собрание сочинений и писем в 3 томах. Том 2

Дант вталкивает нас во внутреннюю слепоту композиционного сгустка. X песнь «Ада» считается одной из самых совершенных в композиционном отношении; «внутренняя слепота» — относится к сюжету этой песни: в шестом круге «Ада» души эпикурейцев, гедонистов и прочих еретиков, которые не верили в воскресение плоти, покоятся в гробах в полной темноте; старый Кавальканти называет это место cieco carcere — слепой тюрьмой, ср. рус. темница при др.-рус. темный ‘слепой’; это же определение ‘слепой мир’ (cieco mondo / mondo cieco — Inf. IV, 13; XXVII, 25), ‘слепая жизнь’ (vita cieca — Inf. III, 47) относится ко всему Аду (‘мир без света’), но в X песни внутренняя слепота «еретиков» сгущается до предела в образе гробов (sepolcri) в загробном мире, всё остальное действие «Ада» все-таки разворачивается преимущественно на «пленере». Анализу X песни посвящена отдельная глава («Данте и Кавальканти») в книге Э. Ауэрбаха «Мимесис» (1-е нем. изд. 1946). Приведя ст. 22–78, автор замечает: «На тесном пространстве примерно в 70 стихов происходит, как мы видим, трехкратная перемена: четыре явления — каждое полновесно и насыщено содержанием — плотно связаны одно с другим» (62, с. 185).

«...Теперь мы вступили на узкую тропу... учитель мой и я у него за плечами...»

— перевод начала песни X «Ада» (ст. 1–3):

Or sen va per un secreto calle,
tra ’l muro de la terra e li martìri,

lo mio maestro, e io dopo le spalle.

Сильные характеры здесь необходимы

... Весьма показательно, что от «упоминательной клавиатуры» IV песни, где фигурируют «имена», М. сразу переходит к «характерам». Главные герои X песни — это реальные лица, соотечественники Данте: вождь гибеллинов старшего поколения Фарината дельи Уберти (ум. 1264) — М. непоследовательно называет его в им. падеже то Фарината, то (ошибочно) Фаринато — и поэт Гвидо Кавальканти (ок. 1255–1300). Сам Гвидо не появляется в этом эпизоде — его замещает отец (Фаринате он доводится сватом); первый является эмблемой жизни деятельной, второй — созерцательной (по этому же признаку и в таком же порядке вводятся персонажи в конце IV песни, см. выше).

...диалог десятой песни «Inferno» намагничен временн`ыми глагольными формами — несовершенное и совершенное прошедшее, сослагательное прошедшее, само настоящее и будущее... X песнь «Ада» начинается и кончается диалогом между Данте и Вергилием, между их речью вклиниваются, перемежая друг друга, диалоги Данте с Фаринатой и с Кавальканте Кавальканти, отцом Гвидо; все перечисленные глагольные формы присутствуют в этой песни; о сослагательном прошедшем см.: «Разговор о Данте. Из черновиков», (17). Глагольные времена здесь «намагничены» конкретными событиями ближайшей истории, а не далекого прошлого, как в IV песни.

Вся песнь построена на нескольких глагольных выпадах... Выпад первый

. Ср. название статьи М. «Выпад» (20а, с. 235, примеч. 214), о фехтовальной метафоре см. примеч. «Разговор о Данте. Из черновиков», (18).

«Этот люд, уложенный в приоткрытые гроба... увидеть?..» — перевод цитаты из Inf. X, 7–8. Собирательное слово ‘этот люд’ (la gente) камуфлирует интерес Данте к одному конкретному персонажу — к Фаринате из знатного рода Уберти, который спас Флоренцию от разрушения, но его партию постигла та же участь изгнанников, что впоследствии и самого Данте, который по старым семейным традициям принадлежал к враждующей с гибеллинами партии белых гвельфов; прах Фаринаты почти через двадцать лет после его смерти был выброшен из церкви, ибо он и его жена были объявлены еретиками. Параллель в стихах М. («Чтобы открылись правнукам далеким / Архипелага нежные гроба»), см.: 20а, с. 216.

«...Volgiti: che fai?» (Inf. X, 31) — ‘Повернись же! Что ты делаешь?’