Полное собрание сочинений и писем в 3 томах. Том 2

in una borsa gialla vidi azzurro
che d’ un leone avea faccia e contegno.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
vidine un’altra come sangue rossa,
mostrando un’oca bianca più che burro.
E un che d’una scrofa azzurra e grossa
segnato avea lo suo sacchetto bianco...

Это единственное место в «Комедии» и по количеству цветовых обозначений (они встречаются в каждой строчке), и по тому, как они поставлены в стих. Здесь четыре цвета: желтый (giallo), голубой (azzurro — 2 раза), кроваво-красный (come sangue rossa, ср. сангина), белый (bianco — 2 раза), они даны как локальные цвета, а не как определение цвета предмета. «Голубой» встречается только здесь; М. переводит это слово по-разному, в комбинации с желтым (ст. 59) — как лазурный и золотой (золото и лазурь — сочетание, вызывающее в памяти колорит ранней поэзии А. Белого); «желтый» — в других контекстах — встречается в «Комедии» 7 раз (Purg. XXVIII, 55 ‘желтые цветочки’; Par. VI, 100 ‘желтые лилии’, т. е. золотые геральдические лилии; Par. XXX, 124 в субстантивированной форме «il giallo della rosa» по отношению к мистической розе и др.); «красный» — 7 раз. Самый частотный из упомянутых здесь цветов — bianco (всего в «Комедии» — 30 раз). Ср. пример «символического» толкования цветов в этом же отрывке в «академическом» дантоведении: «В XVII песни «Ада» описываются мздоимцы, разжиревшие на обмане, на лжи, пестрота которой вызывает тем большее отвращение и неприязнь к жиру и здоровью, приобретенному ценой несчастья других... Хаотическое разноцветье — это также тупость лжецов и лихоимцев... Картина тем ужаснее, что в хаотическом смешении находятся цветовые символы благой вести, в том числе определение белый» (72, с. 177).

Дант был свой человек в живописи, приятель Джотто, внимательно следивший за борьбой живописных школ и сменой модных течений. Credette Cimabue ne la pittura... Здесь М. делает отступление от анализа красочной палитры XVII песни, чтобы охарактеризовать Данте как зрителя, понимающего толк в живописи; для этого он использует его же высказывание о двух величайших флорентийских художниках (Purg. XI, 94–96), но в обратном порядке: сначала называет ровесника Данте — Джотто (1266–1337), а потом цитирует первую строчку о Чимабуе (ок. 1240 — нач. 1300), используя ее именно как отсылку: в этой строке нет предиката: «Слыл Чимабуе в живописи». Приведем всю эту терцину:

Credette Cimabue ne la pittura
tener lo campo, e ora ha Giotto il grido,
sì che la fama di colui è scura.

— ‘Считал(ся) Чимабуе в живописи / победителем, а теперь шумные одобрения достаются Джотто, / так что слава <она же: молва> того потускнела’. Tener lo campo означает ‘быть победителем на поле (в поединке)’, откуда и современное «чемпион» — итал. campione, англ. champion (оба восходят к лат. campus ‘поле’). Итал. grido ‘крик’ (по отношению к успеху Джотто) представляет перевод лат. rumor ‘шумные одобрения’, М. называет это «модным течением» (ср. «крик моды»). В истории живописи Чимабуе был первым, кто начал отступать от канонов византийской иконописи, а Джотто стал родоначальником тосканской школы, т. е. уже собственно итальянской живописи.

«Спускайся вниз широкими и плавными кругами: помни о новой ноше...» — перевод ст. 97–99 песни XVII «Ада». У Данте: «Gerïon, moviti omai: / le rote larghe, e lo scender sia poco; / pensa la nova soma che tu hai». Nova soma здесь ‘необычный груз’. Заботливый Вергилий предупреждает «транспортное средство», что один из пассажиров имеет реальный вес.

Ориентация потеряна... О скорости и направлении можно судить только по хлещущему в лицо воздуху. Краткий пересказ ощущений Данте во время этого полета (Inf. XVII, 113–117).

...еще не было Леонардовых чертежей. Имеются в виду чертежи летательных аппаратов Леонардо да Винчи.

И, наконец, сюда врывается соколиная охота. Маневры Гериона, замедляющего спуск, уподобляются возвращению неудачно спущенного сокола... вспархивает и садится поодаль. Пересказ ст. 127–133 песни XVII «Ада».