Читаем Полное собрание сочинений и писем в 3 томах. Том 2 полностью

...согласно обычаю отбивать такт во всеуслышанье... со времен Люлли. Дирижирование при помощи жезла или деревянной палки (баттуты) первоначально использовалось в вокальных концертах, так называемое «шумное дирижирование». Жан Батист Люлли (1638–1687) — по происхождению итальянец, основоположник французской оперной школы и создатель классического типа французской оперной увертюры, впервые использовал баттуту в опере, что вызвало нарекания критики; его способ дирижирования уподобляли молотьбе овса, а самого его называли дровосеком, считается даже, что он умер от того, что повредил себе ногу баттутой (Глинский М. Очерки по истории дирижерского искусства. История дирижерских систем // Музыкальный современник. 1916. Кн. 3. С. 50).

Шюнеман. «Geschichte der Dirigierens» — Schünemann G. Geschichte der Dirigierens. Lpz., 1913.

Шпор дирижировал палочкой, скатанной из бумаги... «Автобиография». Людвиг Шпор (1784–1859) — немецкий композитор, скрипач и дирижер, родоначальник немецкой романтической оперы, ввел в музыкальную практику дирижирование палочкой (1820-е гг.). Способ дирижирования свернутой в трубку нотной бумагой (charta) был широко распространен еще в XVII в. Первое издание «Автобиографии» (Selbstbiographie) Л. Шпора вышло на нем. языке (в двух томах) в 1860–1861 гг.

В пляске дирижера, стоящего спиной к публике... Дирижер стоит спиной к публике со времен Вагнера, до этого — лицом (ср. описание мимики Л. Шпора — «без гримас»). К «химической» теме отметим оперу Л. Шпора «Алхимик» (поставлена 1830).

...симфоническая полиция, могущая быть устраненной в идеальном государстве — обыгрывание сходства дирижерской палочки с жезлом регулировщика уличного движения, но тема «идеального государства», кажется, выдает более глубокие корни: роль музыкантов в Платоновской республике.

усадить его за своеобразный кирпотинский табльдот вместе с Шекспиром и Львом Толстым. В. Я. Кирпотин (1898–1997) — официозный советский литературовед, директор Института литературы и языка Комакадемии, зав. отделом художественной литературы ЦК ВКП(б) (1932–1936). Л. Н. Толстой — знаменитый «разоблачитель» Шекспира («О Шекспире и о драме», 1906) — в равной мере не принимал и Данте. Ср. его дневниковую запись (20 декабря 1896 г.): «А между тем есть много знаменит[ых] художников ниже всякой критики, и много ложных репутаций, случайно получивших славу: Данте — Шекспир» (Дневник Льва Николаевича Толстого. 1-е изд. / Под ред. И. Г. Черткова. М.: Сытин, 1916. Т. I. С. 65). Имена Данте и его ниспровергателя сближены (как бы случайно) и в другом столь же негативном контексте: «Японские издатели <...> приспособили для железной классовой педагогики всю мировую литературу от Данте до Толстого». («О переводах» — ср. по тому же поводу: «Нужно только удивляться, как это Зиф не заказал в месячный срок перевода и обработки Божественной комедии Данта по сорок рублей с листа» (письмо И. И. Ионову в т. 3 наст. изд.).

VII

...короткие и умещающиеся на ладони. Ладонь (тоск. palmo) здесь не только часть руки, но и старинная итальянская мера длины, равная одной четвертой ‘стопы’ (piede), т. е. 0,074 м.

...лапидарные, как надгробная надпись. Цитированная в гл. IV строчка о Чимабуе: «Credette Cimabue ne la pittura / tener lo campo» (Purg. XI, 94–95) — дантовский перевод начальных слов латинской эпитафии на надгробной плите художника в соборе Санта Мария дель Фьоре (Дуомо) во Флоренции: «Credidit ut Cimabus picturae castra tenere...». Словами латинской эпитафии Вергилий хочет представиться Сорделю (‘Mantua me genuit...’ — «Мантуя меня породила...»), но не успевает произнести эту фразу, потому что, услышав имя своего родного города, Сордель перебивает земляка — Вергилия: ...‘l dolce duca incominciava / «Mantüa...» e l’ombra, tutta in sé romita... (Purg. VI, 71–72) ‘нежный вождь начал было / «Mantua...», и тут же тень, вся замкнутая в себе...’.

Перейти на страницу:

Все книги серии Полное собрание сочинений и писем в 3 томах

Полное собрание сочинений и писем в 3 томах. Том 2
Полное собрание сочинений и писем в 3 томах. Том 2

Проза Осипа Мандельштама — полифоническая, не укладывающаяся в рамки жанров, насыщенная поэтической мыслью — значительное явление русской литературы. По словам Надежды Мандельштам, проза поэта «дополняет и проливает свет на стихи».Вошедшая во второй том полного собрания сочинений и писем проза О. Э. Мандельштама представлена в пяти разделах. Первый — включает статьи по существенным для поэта вопросам поэзии, истории и культуры. Продолжает тему «Разговор о Данте», являющийся не только ярким и глубоким прочтением «Божественной Комедии», но и вдохновенным размышлением о поэтике. Раздел «Проза» составили известные повествовательные произведения, преимущественно автобиографического характера — «Шум времени», «Феодосия», «Египетская марка», «Путешествие в Армению». Затем следует исповедальная и пророческая «Четвертая проза», о которой Ахматова писала, что «...во всем 20 веке не было такой прозы». Дополняют том другие редакции, черновики и записные книжки, а также обширные комментарии.

Осип Эмильевич Мандельштам

Публицистика

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

История / Образование и наука / Публицистика
Против всех
Против всех

Новая книга выдающегося историка, писателя и военного аналитика Виктора Суворова — первая часть трилогии «Хроника Великого десятилетия», написанная в лучших традициях бестселлера «Кузькина мать», грандиозная историческая реконструкция событий конца 1940-х — первой половины 1950-х годов, когда тяжелый послевоенный кризис заставил руководство Советского Союза искать новые пути развития страны. Складывая известные и малоизвестные факты и события тех лет в единую мозаику, автор рассказывает о борьбе за власть в руководстве СССР в первое послевоенное десятилетие, о решениях, которые принимали лидеры Советского Союза, и о последствиях этих решений.Это книга о том, как постоянные провалы Сталина во внутренней и внешней политике в послевоенные годы привели страну к тяжелейшему кризису, о борьбе кланов внутри советского руководства и об их тайных планах, о политических интригах и о том, как на самом деле была устроена система управления страной и ее сателлитами. События того времени стали поворотным пунктом в развитии Советского Союза и предопределили последующий развал СССР и триумф капиталистических экономик и свободного рынка.«Против всех» — новая сенсационная версия нашей истории, разрушающая привычные представления и мифы о причинах ключевых событий середины XX века.Книга содержит более 130 фотографий, в том числе редкие архивные снимки, публикующиеся в России впервые.

Анатолий Владимирович Афанасьев , Антон Вячеславович Красовский , Виктор Михайлович Мишин , Виктор Сергеевич Мишин , Виктор Суворов , Ксения Анатольевна Собчак

Фантастика / Криминальный детектив / Публицистика / Попаданцы / Документальное