Полное собрание сочинений и писем в 3 томах. Том 3

У меня же разные события. Во-первых, вчера я приехал вечером к Ане в Китайскую: она там 2 дня одна сторожила, и в боевом порядке, в темноте заставил сложить все вещи и перевез в полуциркуль. (Завхоз предложил мне въехать, не дожидаясь отъезда жильцов.) Дама-мегера обиделась: «У вас Якобсон, у меня — Луначарский», но я покорил ее обходительностью, и она нас пустила, т. е. вещи, а нас просила переехать в воскр<есенье>, т. е. завтра... (У них всё еще ремонт не готов.) Завтра мы с Аней водворимся. Там электр<ичество>, тепло и славненько. Мебель нам дадут после освобожд<ения> квартиры. Мы будем пока жить в 2-х комнатах. Еще новость: Леонов арестовал мою гизю. Тогда я пошел в «Прибой», получил там все деньги и смеюсь теперь, а в Гизе всего 30 р. Но я отработаю гизю в одну неделю. Аня вчера со мной приехала в город и ночует 2 ночи у дяди. В Китайской пусто — никого. Ключи сдал. Котик у сторожа. Дежурит часовой, стережет нашу посуду, которую завтра в корзиночках будем переносить. Третья новость: я вдруг, без всяких поводов, занялся налогами. Пошел — справился. 400+66+? (3<-я> получ<ка>). Мне это всё надоело. Посоветовали Федин и Войтоловск<ий> пойти в Смольный к предст<авителю> ЦК печати при губкоме. Я сейчас оттуда: любезнейший джентльмен. Обещает пригласить к себе человека из финотдела и устроить, пока что, рассрочку на год-два. Это, кажется, очень серьезно. А еще я ему обещал записку об авт<орском> праве. Сейчас всё это кипит и назревает, вообще «весна». Миша Слонимский зав. в «Прибое»! С 15 окт<ября>! Уже одного этого достаточно! Мы спасены! Давидка — редактор журн<ала> иностр<анной> лит<ературы> при «Кр<асной> Газ<ете>»! Портфель мой туго набит книгами от «Прибоя» на исключ<ительно> выг<одных> условиях. Я взялся им писать реценз<ии> для газ<еты> — по 30 р. с книги — 10–20 стр<очек>. В Детском появился мой бывший богатый дядя Абрам Копелянский — из-за границы, старый и облезлый, — рядом с панс<ионом> Белицкого они живут в чудесной квартирке. Дочка служит в «Кр<асной> Газ<ете>». Приятельница Евг<ения> Эм<ильевича>. Заходила на минутку на днях в Кит<айскую> Анна Андр<еевна>. Отдала твою розовенькую шаль и, испугавшись тет-а-тета, вскочила и убежала.

Надик, я не получил камушка: он выпал из конверта. А погода у нас райская: на солнце 18°. У меня же сильнейший насморк от холодной ночи в Царском.

Бенов я с переезда не видел. Они мне не нравятся, т. е. он, а разве она человек без него? Т. е. именно без него... Я, Надик, хотел бы сберечь наши вещички и думаю, что это удастся. Надик нежненький, ты ведь именинник! Дай же мне лобик свой и дешевое платьице-фланельку и лапушки. Целую тебя. Рожденье Надика мы будем вместе. Это я так решил. И ты? Да, Надик? Господь с тобой, родная! Будь веселенький, мой котик. Няня хочет к тебе. Это я, Няня твоя — тебе не холодно, родной? Прислать жакетик-вязанку? Напиши! Не жалей «пелек»!

98. Н. Я. Мандельштам

Из Ленинграда в Коктебель, 3 октября 1926 г.

Родная моя женушка, я больше не могу без тебя, светленький мой Надик. Зачем я тебя отпустил? Я знаю, что так нужно было, но мне так грустно, так грустно. Вчера я принес домой твои часики. Я пошел к секретарю ломбарда, и мне разрешили частичный выкуп. Часики теперь останутся с нами и никогда не уйдут, а скоро и цепочка вернется. В Царское я поеду только завтра, в понедельник. Аня эти дни у дяди. Вчера он купил ей ботинки. У меня большая перемена в работе: в «Прибое» назначен Слонимский, он предлагает мне fixe, как Горлин Бену. Завтра я с ним договорюсь. Но я хочу, мой родненький, сделать иначе: взять работу от «Прибоя» и от Маршака и приехать к тебе. Я не знаю, удастся ли это без продажи какой-нибудь меблишки? Но ведь стоит, милый. Зачем нам вещи, когда мы не вместе? Разве мы можем долго не быть вместе? Я думаю, что в ближайшие 10 дней распутаются все дела — и квартира будет закреплена договором (там уже стоят наши сундуки), и работа (большая) будет. Тогда я к тебе, мой маленький! Или ты хочешь домой? Милый, милый, как тебе? Неужели ты совсем одна? Кого ты видишь? С кем говоришь? Опиши мне хоть свой денек какой-нибудь. Я сейчас у Жени. Вчера был бал ночью у Варв<ары> Кир<илловны> с гитарой, и мне мешали спать. Погодка у нас всё время ясная, хорошо, должно быть, в Царском. Я куплю много дров, чтоб тебе было тепленько приехать, и много цветов поставлю для Надика. Ты видел Макса или нет? Я не верю, что ты без меня в Коктебеле, этот раз я вообще не верю, что ты уехала. Надик, Надик, нежняночка моя оборванная (рукавчики пальто бедные)! Тебе холодно? Скажи мне, что ты ждешь Няню. Господь с тобой, детка моя. Я муж твой. Люблю тебя.

Няня

У меня даже карточки нету твоей в городе.

99. Н. Я. Мандельштам