Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Сочинения т 4-7

разного народу перебито, так это видимо-невидимо! Пойдем, говорит, выпьем!" - "Не желаю, говорю, с тобой пить... Люди еще из обедни не вышли, а ты - пить!" А тут которые прочие ребята, что с ним были, обступили меня, словно собаки, и тянут: "пойдем да пойдем!" Не было никакой моей возможности супротив всех идтить, вашескородие. Не хотел пить, а потом, чтоб их ободрало! - Куда же вы пошли? - У нас одно место! - вздыхает Филаретов. - Пошли мы на постоялый двор к Абраму Мойсеичу. Туда всякий раз ходим. Место такое каторжное, чтоб ему пусто! Чай, сам знаешь... Как поедешь по большой дороге в Дунькино, то вправе будет именье барина Северина Францыча, а еще правее Плахтово, а промеж них и будет постоялый двор. Чай, знаешь Северина Францыча? - Нужно говорить вы... Нельзя тыкать! Если я говорю тебе... вам вы, то вы и подавно должны быть вежливым! - Оно конечно, вашескородие! Нешто мы не понимаем? Но ты слушай, что дальше... Приходим это к Абрамке... "Наливай, говорит, за мои деньги!" - Кто говорит? - Да этот самый... Дрыхунов то есть! "Наливай, кричит, такой-сякой, а то бочке дно вышибу! На меня, говорит, просветление нашло!" Выпили мы по стаканчику, потом малость погодили и еще выпили, да этаким манером в час времени стаканов, дай бог память, по восьми слопали! Мне что? Я пью, мне и горя мало: не мои деньги! Хоть тыщу стаканов подноси! Я, вашескородие, нисколько не виноват! Извольте Абрама Мойсеича допросить. - Что же потом было? - Ничего потом не было. Пока пили, это верно, была драка, а потом всё благородно и по совести. - Кто же дрался? - Известно кто... "На меня, кричит, просветление нашло!" Кричит и норовит кого ни на есть по шее ударить. В азарт вошел. И меня бил, и Абрамку, и ребят... Поднесет стаканчик, даст тебе выпить и вдарит, что есть силы. "Пей, говорит, и знай мою силу! Плевать на всех прочих!"

{05241}

- А жену свою он бил? - Марфу-то? И Марфе досталось... В самый раз, как это мы, стало быть, стали в кураж входить, приходит в кабак Марфа. "Ступай, говорит, домой, брат Степан приехал! Будет, говорит, тебе, разбойник, водку пить!" А он, не говоря худого слова, трах поперек ейной спины! - За что же? - А так, здорово живешь... "Пущай, говорит, чувствует... Я, говорит, 20 рублев получаю". А она баба слабая, тощая, так и перекрутнулась, даже глаза подкатила. Стала она нам на свое горе жалиться и бога призывать, а он опять... Учил, учил, и конца тому ученью не было! - Отчего же вы не заступились? Обезумевший от водки человек убивает женщину, а вы не обращаете внимания! - А какая нам надобность вступаться? Его жена, он и учит... Двое дерутся, третий не мешайся... Абрамка стал было его унимать, чтоб в кабаке не безобразил, а он Абрамку по уху. Абрамкин работник его... А он схватил его, поднял и оземь... Тогды тот сел на него верхом и давай в спину барабанить... Мы его из-под него за ноги вытащили. - Кого его? - Известно кого... На ком верхом сидел... - Кто? - Да этот самый, про кого сказываю. - Тьфу! Говори, дурак, толком! Отвечай ты мне на вопросы, а не болтай зря! - Я тебе, вашескородие, толком говорю... всё, как есть, по совести. Дрыхунов учил бабу, это верно... Хоть под присягой. Следователь слушает, выбирает кое-что из длинной и несвязной речи Филаретова и трещит пером... То и дело приходится зачеркивать... - А я нисколько не виноват... - бормочет Филаретов. - Спроси, вашескородие, кого угодно. И баба того не стоит, чтоб из-за ней по судам ездить. По прочтении протокола свидетель минуту тупо глядит на следователя и вздыхает. - Горе с этими бабами! - хрипит он. - Прогоны, вашескородие, сам заплатишь или записочку дашь?

{05242}

МУЖ