2. Диавол для того и ввергает нас в помыслы отчаяния, чтобы
истребить надежду на Бога, - этот безопасный якорь, эту опору нашей жизни, этого руководителя на пути, ведущем к небу,
зто спасение погибающих душ.
Упованием бо, говорит (апостол), спасохомся (Рим.
VIII, 24). Ибо оно, как-бы какая крепкая цепь, свешенная с неба, поддерживает наши души, мало-по-малу поднимая на высоту
тех, которые крепко держатся за нее, и вознося нас превыше бури житейских зол. Посему, если кто ослабевает и опустит из
рук этот священный якорь, тот сейчас же упадет и погибнет в бездне порока. Зная это, лукавый, как только заметит, что мы
сами тяготимся сознанием злых дел, пришедши и сам еще налагает на нас помысл отчаяния, который тяжелее свинца; и если мы
примем его, то увлекаемые тяжестию и оторванные от той цепи, неизбежно тотчас низринемся во глубину зол, где именно и
находишься ты теперь, отвергши повеления кроткаго и смиреннаго Господа и выполняя все приказания жестокаго, свирепаго и
неумолимаго врага нашего спасения, расторгши благое иго и сбросив легкое бремя, и вместо них наложив на себя цепи
железныя и повесив на шею свою жернов осельский (Матф. XVIII, 6). Где же ты остановишься, и когда
перестанешь потоплять бедную душу свою, наложив на себя такую необходимость - непрестанно уноситься вниз? Женщина,
отыскавшая одну драхму, пригласила соседок, принять участие в ея радости, сказав: радуйтеся со мною
(Лук. XV, 9); а я теперь приглашу всех друзей и моих и твоих к противному, скажу не - "радуйтеся со мною", но – "плачьте
со мною, подымите такой же плач, и вопите вместе с нами горьким голосом. Ибо нас постигла крайняя беда, не столько-то
талантов золота выпало из руки моей и не множество драгоценных камней, но тот, кто, драгоценнее всего этого, плывши
вместе с нами поэтому великому и пространному морю, не знаю как, свалился и упал в самую глубину погибели".