Полное собрание сочинений. Том 1

Разговоръ шелъ довольно вяло. Ежели бы другой челов къ, бол е безпечнаго характера, былъ на моемъ м ст , онъ, в рно, ум лъ бы оживить его, но меня не оставляла мысль, которую выразилъ В., что они думаютъ: «зач мъ онъ къ намъ прі халъ?» Допрашивали меня о томъ, въ какомъ я класс , [89] на что я отв чалъ, что въ третьемъ курс ; спрашивали, что учатъу насъ. Я сказалъ, что математику. Спрашивали, не у насъ ли учитъ Пр. Мит. Я отв чалъ утвердительно, что онъ читаетъ Дифференцiальное изчисленіе, а Ив. интегральное, а Эт. [?] Физику, а Н. Астрономію. «Но кто же математику то читаетъ?» спросила хозяйка. По этому вопросу я заключилъ, что она весьма ученая дама, но не нашелъ отв та. Притомъ же мн казалось, что надо бы дать разговору другой оборотъ, а то онъ похожъ сталъ на книжку съ вопросами и отв тами, и в рно по моей вин , думалъ я. Но что спросить у людей, которыхъ въ первый разъ вижу? Я попробовалъ говорить о город и его удовольствіяхъ, но, хотя и говорилъ, перем шивая разсказъ о жителяхъ довольно остроумными зам чаніями, я зам чалъ въ глазахъ слушателей выраженіе учтиваго вниманія. Вм ст съ т мъ, разъ при хавши, я хот лъ оставить о себ хорошее мн ніе и въ молчаніи придумывалъ ч мъ бы блеснуть, и, хотя много въ это короткое время проб жало блестящихъ мыслей въ моей голов , я упускалъ время сказать ихъ. Мн ужасно досадно было вид ть, что они чувствуютъ, что пора бы и хать мн домой и что я не очень пріятный молодой челов къ, и досадно было, что приличія не позволяютъ сказать имъ прямо: «вы не думайте, что я всегда такой дуракъ, я, напротивъ, очень не глупъ и хорошій челов къ; это только я съ перваго раза не знаю, что говорить, а то я бываю любезенъ, очень любезенъ». Зач мъ они говорятъ со мною такъ, какъ съ мальчикомъ и жалкимъ мальчикомъ; они в рно думаютъ, что я смущаюсь отъ мысли о моемъ положеніи. Эта мысль всегда мн придавала энергіи. «А, впрочемъ, пускай ихъ думаютъ, что хотятъ, мн что за д ло», и я взялся за шапку. Но въ это время въ комнату взошла Л. А. (она ходила гулять съ сестрой), и за ними зд шній молодой челов къ. Л. А. съ д тскимъ удивленіемъ посмотр ла на меня, когда ей сказали, кто я, и сейчасъ, снимая шляпку, назвала меня «mon cousin» и стала что-то разсказывать, какъ давно знакомому челов ку. Доброта ли это или глупость, не знаю, но я ее полюбилъ за это.

[90] Молодой челов къ, котораго я прежде встр чалъ и зналъ за дурака, былъ недавно представленъ въ ихъ домъ, но, несмотря на это, взошелъ такъ развязно, о погод и о обществ , о т хъ же самыхъ предметахъ, о которыхъ и я принужденъ былъ говорить, говорилъ съ такимъ жаромъ, что съ нимъ, какъ я зам тилъ, говорили безъ всякаго принужденія. Онъ спорилъ о погод , доказывалъ что-то, приводилъ прим ры изъ прошлаго года, и такъ громко, что изъ другой комнаты непрем нно захот лось бы послушать этотъ занимательный разговоръ.

«Неужели, думалъ я, этимъ преимуществомъ передо мной онъ обязанъ своей глупости, тому, что у него въ голов ничего другаго н тъ, а что я не могу говорить о погод и думать о ней; я въ это время обыкновенно думаю о другомъ, поэтому не говорю отъ души.»