Читаем Полное собрание сочинений. Том 17 полностью

Теперь, когда у него родился 1-й сынъ, онъ жилъ уже шестой годъ въ этой деревн и приводилъ въ порядокъ заброшенныя безъ хозяина материну деревню и женины407 вотчины, бывшія въ томъ же околодк. Чинъ у него въ отставк былъ поручицкой, имнье было небольшое, такъ что и онъ былъ въ томъ же положеніи, какъ его отецъ, т. е. только, только ему не стыдно было быть Княземъ, а пышности и знатности Княжеской не было. Но все таки положеніе было такое, такое имніе, такія средства и такое воспитаніе, и такія связи, что дтямъ его была открыта дорога на высшія степени. И теперь, хотя самъ Князь наслдовалъ это отъ отца, — имлъ отвращеніе къ придворной жизни, онъ, для теперь только рожденнаго желаннаго Васютки, загадывалъ ни всть какіе чины и званія и богатства.

Князь Николай Иванычъ воспитанъ былъ въ старинномъ богомольномъ дом родительскомъ, гд каждый день у нихъ въ дом бывали службы, но самъ, отдавая дань времени, не былъ уже такъ богомоленъ, какъ его родители. Церковь Божію онъ не забывалъ, самъ даже отъ небольшаго своего достатка сталъ строить въ Вяземскомъ новый храмъ каменный и былъ страннолюбивъ, такъ что у него, какъ заведено было матушкой всхъ странныхъ принимать, и по воскресеньямъ и праздникамъ бывали обды для нищихъ, и въ монастыри; не только въ тотъ, куда постриглась его матушка, онъ посылалъ дары, но и въ другіе, ближніе въ околодк: въ Никольской, въ Оптинъ, въ Мценской, Духовъ,408 но онъ, хоть и молодъ былъ, ему былъ 37 годъ, велъ жизнь строгую <и богобоязненную>409 и распутства не любилъ. И самъ ему не предавался и въ своихъ подвластныхъ за это строго взыскивалъ. Больше всего любилъ онъ свое Вяземское, которое онъ осаживалъ и обстроивалъ уже 8-ой годъ. Любилъ онъ тоже гостей угощивать, и, гршенъ былъ, любилъ съ добрыми пріятелями выпить иногда лишнее и пошутить. Но его не столько почитали за его хорошую жизнь, сколько любили за его доброту и веселый обходительный нравъ. Особенно, когда онъ, бывало, выпьетъ, то жена его, Княгиня, уже караулитъ его, а то онъ такъ раздобрится, что никому уже ни въ чемъ отказа отъ него не бывало.410

Собою Князь былъ мущина хоть и не очень видный, но пріятный. Онъ былъ росту 6 вершковъ, статный и ловкій въ движеніяхъ, но не тучный, живота у него совсмъ не было, хотя ему шелъ уже 5-й десятокъ. Лицо было блое, нжное, съ румянцомъ, который выступалъ на щеки и кончикъ носа посл обда. Глаза были большіе, голубые, мягкіе, добрые и часто смющіеся. Руки у него были особенно хороши, — сильныя, складныя, и на концахъ ладоней подъ мизинцемъ была ярко красная накладка, точно пастила розовая. Такія руки были у всхъ Горчаковыхъ.

Жена Князя Анна.... была боярыня толстая, блая, румяная, чернобровая, съ усиками на краяхъ губъ, горячая, быстрая, хлопотунья и щеголиха. Вскипитъ, разбранитъ, прибьетъ даже, и тотчасъ забыла и не попомнитъ. Гнвъ у ней былъ отходчивъ; бабенка она не злая, говорила про нее свекровь, но Николушк далеко не пара. Всетаки онъ ее любитъ и слава Богу. Сама свекровь была женщина старая и стараго вку и женщина строгая. Она уже давно собиралась въ монастырь и живала подолгу въ Блевскомъ монастыр, куда она и вклады большіе дала и теперь собиралась совсмъ постричься. Послдній сынъ — Павлуша — поступалъ на службу и Богъ далъ внучка, — она только этаго и ждала. Она ужъ 30 лтъ ходила въ черномъ и вела жизнь монашескую, была худая, строгая; рдко говорила и никогда не смялась. Кром нея и ея попа и старуш<ки> жили въ дом Павелъ съ учителемъ, старичокъ у Князя и дв сиротки.

III.411

Отъ кума Николая Петровича Шеншина, воеводы Мценскаго, вернулся посланный съ извстіемъ, что Николай Петровичъ прідетъ утромъ и Князь Николай Иванычъ о кум успокоился, но [отъ] кумы, — Княгин Анны Васильевн съ мужемъ, все еще не было извстія.

** № 5.

Труждающіеся и обремененные.

Возьмите иго мое на себе и научитеся отъ мене, яко кротокъ есмь и смиренъ сердцемъ.

Матвя 11 г. 29 стихъ.

Глава I-я. Родится412 молодой Князь и въ тоже время родится413 ему слуга.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман