Читаем Полное собрание сочинений. Том 17 полностью

Летом 1875 года Толстой решил организовать в Ясной поляне Педагогические курсы для подготовки народных учителей, преимущественно из крестьянской молодежи. Для получения соответствующего официального разрешения он обратился в управление Московского учебного округа, с приложением разработанной им программы предполагаемых курсов. 16 июля он получил от директора народных училищ Тульской губернии бар. Н. Нольде официальное письмо, в котором сообщается, что Попечительский совет Московского учебного округа в заседании 20 июня, по рассмотрении предложенного проекта педагогических курсов, нашел нужным сделать в этом проекте некоторые изменения и дополнения.

«Чтобы не замедлить ход дела внесением исправленного проекта на обсуждение в новом заседании Попечительского совета, которое не может состояться раньше начала будущего учебного года, прилагается еще переписанный набело проект в исправленном виде, согласно замечаниям Попечительского совета, именно в том виде, в каком он, подписанный Вашим Сиятельством, в случае согласия с мнением Попечительского совета и возвращенный в Управление округа, мог бы быть немедленно представлен на утверждение Министерства народного просвещения. Всё это г. Попечитель округа изложил в письме на имя Директора народных училищ и поручил сообщить Вашему Сиятельству».1292

Получив разрешение на устройство Педагогических курсов, Толстой обратился к Тульскому губернскому земскому собранию с просьбой о пособии на первоначальное обзаведение курсов классными принадлежностями и на жалование учителям. Тульская губернская управа поддержала это ходатайство Толстого, а губернское собрание, в заседании 12 декабря 1876 года приняло его просьбу о пособии для устройства Педагогических курсов и постановило ассигновать для этой цели некоторую сумму, в зависимости от количества слушателей, посланных от уездных земств для обучения педагогическому делу. Тульская губернская управа, ознакомившись с условиями поступления на яснополянские курсы, установила, что для бесплатного обучения на курсах может быть прислано всего 43 человека, причем на содержание их в течение шести зимних месяцев может быть отпущено 24 рубля на каждого. Открытие курсов было предположено на сентябрь 1877 года.

Но, несмотря на незначительность предстоящих расходов для предполагаемых курсов, большинство училищных советов и уездных управ уклонилось от сделанного им предложения, и только пять уездных управ заявили о своем желании прислать на эти курсы молодых слушателей, в числе 12 человек. Такое незначительное число желающих поступить на проектируемые педагогические курсы, «совокупно с другими обстоятельствами, встреченными графом Толстым», как сказано в отчете губернской управы, заставили Толстого отказаться от задуманного им проекта.1293

Рукопись «Правила для педагогических курсов» занимает 8 листов, in-folio, белой писчей бумаги с клеймом Сергиевской фабрики, и представляет собой копию, писанную неизвестной рукой, красивым четким почерком, на обеих сторонах листа, на левом перегибе. Текст занимает лл. 1—6 об.; лл. 7 и 8-пробельные. В разных местах копии имеются поправки и дополнения, вписанные в текст рукою Толстого и вносящие различные изменения в его содержание; в других же местах автором зачеркнуты в тексте отдельные слова и целые фразы, а параграфы 22 и 30 целиком исключены из программы. Кроме того на полях рукописи встречаются различные отметки, сделанные карандашом неизвестной рукою, вероятно, одному из чинов управления Московского учебного округа, которому был поручен просмотр присланной Толстым программы педагогических курсов; этому же лицу принадлежит, повидимому, и подпись «Инспектор [фамилия неразобр.]».

Рукопись хранится в АТБ (Папка XVI).

Текст печатается впервые.

————

[ОТРЫВОК ЗАПИСКИ О НАРОДНЫХ ШКОЛАХ КРАПИВЕНСКОГО УЕЗДА.]

В архиве Толстого сохранились некоторые материалы, относящиеся к его земской деятельности в качестве помощника председателя Училищного совета Крапивенского уезда. Помимо чисто официальных писем и рапортов, полученных им от различных лиц и учреждений по вопросам школьной жизни, к числу этих материалов относятся и два отрывка, принадлежащие самому Толстому и связанные с его докладами уездному земскому собранию о работе сельских школ Крапивенского уезда, вверенных его наблюдению.

Сохранившийся отрывок, автограф Толстого, писан на оторванном от двойного листа тонкой линованной почтовой бумаги и представляет собой черновые заметки, в виде на-скоро, для памяти, набросанной программы предполагаемого доклада. Почерк в начале очень крупный и размашистый, на обороте — более мелкий и сжатый. Верхний правый край листа оторван и от него сохранились только отдельные слова, лишенные общей связи:

«Мры и.... Създы... Результаты.... 2) заявленіе же.... Неудача съз[да].... Общій результа[тъ].... число учащихся 2...»

На обороте листа текст также начинается с отдельных оторванных несвязных слов:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман