Одно меня смущало въ будущихъ моихъ св
тскихъ планахъ. Это была моя наружность, которая не только не была красива, но я не могъ даже утшать себя обыкновенными въ подобныхъ случаяхъ утшеніями, что у меня или выразительная, или мужественная, или благородная наружность. Ничего этаго я не могъ сказать про себя, глядясь въ зеркало, что я часто, длалъ,и всегда отходилъ съ тяжелымъ чувствомъ унынія и даже отвращенія. – Выразительнаго ничего не было – самыя обыкновенныя, грубыя, но очень дурныя черты, даже глаза маленькіе, круглые срые, скоре глупые, чмъ умные. – Мужественнаго было еще меньше – несмотря на то, что я былъ не малъ ростомъ и очень силенъ по лтамъ, вс черты лица были мягкія, вялыя, неопредленныя. – Даже и благороднаго не было – напротивъ, лицо было, какъ у* № 4.
– «Знаешь, Николинька, что она написала?» сказала разобиженная Катенька. «Она написала гр
хъ, что влюблена въ твоего друга», проговорила она такъ скоро, что Любочка не успла зажать ей ротъ, что она намревалась сдлать.—– «Не ожидала я, чтобъ ты была такая злая, сказала Любочка, совершенно разнюнившись, уходя отъ насъ; въ
«Э-ге! подумалъ я, да д
вочки-то вотъ какія, об влюблены въ нашихъ пріятелей. – Какже это он влюблены? A вдь он еще слишкомъ молоды», спрашивалъ я самъ у себя. Особенно странно и смло казалось мн со стороны Любочки влюбиться въ Дмитрія. «Куда ей, глупенькой двочк, любить его? думалъ я – она его ногтя не стоитъ».* № 5.
[Глава] 26. Настоящія отношенія.
Когда я вернулся на галерею, Варинька не читала, а спорила съ Дмитріемъ, который, стоя передъ ней, размахивалъ руками и горячо, съ своимъ непріятнымъ, вспыльчиво злобнымъ [видомъ] доказывалъ что-то. Я сначала думалъ, по одушевленію ея и его лица, что споръ шелъ объ очень важномъ д
л, но услыхаль, что дло шло объ комнат, которую,139 перехавъ на дачу, долженъ былъ занять Дмитрій на все лто. Онъ говорилъ, что ему было все равно, одно только онъ желалъ, чтобъ можно было рано выходить, никому не мшая, поэтому онъ хотлъ ту комнату, гд стоялъ рояль, а Варинька говорила, что, ежели онъ будетъ въ этой комнат, то ей негд будетъ играть, потому что Любовь Сергвна (ея не было въ комнат) будетъ мшать ей.– «Изволь, я перенесу рояль, сказала она покрасн
въ, увидавъ меня, но нисколько не перемняя тона: только ужъ я не буду играть совсмъ».– «Отчего же?» началъ было Дмитрій. —
– «Вотъ видишь, mon enfant,140
– прервала его Княгиня М[арья] И[вановна]: она всегда теб уступитъ, потому что я въ ваши дла не хочу вмшиваться, а она права». —– «Она всегда у васъ права», сказалъ Дмитрій.
Княгиня М[арья] И[вановна] что-то отв
тила и покраснла, но въ это время вошла Софья Ивановна и ршила, что она перейдетъ, и хотла ужъ перейти въ маленькую комнату: такъ вотъ и вс спокойны!Мн
нсколько совстно было быть свидтелемъ маленькаго семейнаго раздора, но потомъ я нашелъ, что это было особенно счастливо: я сразу понялъ вс отношенія этаго кружка. —* № 6.
[Глава] 33. «Comme il faut».
Притомъ весь родъ челов
ческій раздлялся для меня на людей comme il faut и не comme il faut, или comme il ne faut pas,141 по игривому выраженію Дубкова. – Послдніе не существовали для меня совершенно. Я уже не говорю о простомъ народ. Простой народъ очень добрый, насъ любятъ очень, и весьма красиво снокосъ и жатва, и папа очень любитъ. Мн и въ голову не приходило, что, ежели даже эти три качества: быть страстнымъ, noble142 и comme il faut, дйствительно прекрасныя качества, надо чмъ-нибудь еще быть, кром этаго, на свт. – Мн казалось – comme il faut и кончено, я счастливъ, и вс должны быть очень довольны. Т же мысли, которыя пришли мн весной о разныхъ какихъ-то совершенствахъ моральныхъ и еще о чемъ-то, ко мн не возвращались во все лто. Я жилъ, не сводя счеты, до тхъ поръ, пока жизнь не показалась слишкомъ тяжелою и не обманула меня и не возбудила къ добру потерями и страданьями. —** № 7.
<Глава 8. Женитьба отца.>