Полное собрание сочинений. Том 33

Его перебивали, смялись и забыли карты. Вс стянулись около лампы на нарахъ. Симонсонъ между тмъ подошелъ къ Нехлюдову и, прямо глядя ему въ глаза своимъ дтски невиннымъ взглядомъ, сказалъ:

— Пойдемте сюда. Мн поговорить надо съ вами.

Онъ подошелъ къ окну и слъ на нары, заплетя ногу за ногу. Нехлюдовъ слъ рядомъ съ нимъ, тотчасъ же догадавшись, о чемъ онъ хочетъ говорить съ нимъ.

— Я смотрю на васъ, — сказалъ онъ, — врод какъ на опекуна Екатерины Михайловны. Вы, по крайней мр, взяли на себя заботу о ней и связаны съ ней, какъ она мн говорила, вашимъ прошедшимъ, и...

Онъ остановился и обратился къ Катюш, сидвшей подл двочки и похлопывавшей ее рукой, какъ усыпляютъ дтей.

— Екатерина Михайловна, — сказалъ онъ ей, — могу я все сказать Дмитрію Ивановичу?

— Да, разумется, можете, — сказала она, красня и тяжело вздыхая.

— Такъ считая васъ связаннымъ съ нею и вашимъ общимъ прошедшимъ и вашими общаніями, я считаю себя обязаннымъ объявить вамъ наше съ ней ршеніе и просить вашего согласія.

— То есть, что же? — спросилъ Нехлюдовъ, хотя ужъ зналъ что.

— То, что я въ первый разъ въ жизни люблю женщину, хочу соединить свою судьбу съ нею, и эта женщина — Екатерина Михайловна. Я спрашивалъ ее, хочетъ ли, можетъ ли она соединить свою судьбу съ моею, быть моей женой. Она сказала — да. Но подъ условіемъ вашего согласія. И вотъ я прошу его.

— Я не имю на это права, — сказалъ Нехлюдовъ. — Не то чтобы я не хотлъ, я предложилъ Катюш загладить свою вину и вотъ и продолжаю быть готовымъ на бракъ.

— Но она ршительно не хочетъ этаго. Мотивовъ ея я не знаю — догадываюсь и высоко цню. Но все-таки ршеніе ея неизмнно. Подойди къ намъ.

Катюша встала и подошла къ нимъ. Она стояла посереди наръ и смотрла то на того, то на другаго. Она очень перемнилась, похудла, прежняя припухлость и близна лица совсмъ изчезла. Она загорла, какъ бы постарла и имла видъ немолодой женщины.

** № 147 (кор. № 115).

— Ну, однако надо мн съ вами поговорить, — сказала Марья Павловна, обращаясь къ Нехлюдову. И Марья Павловна встртилась взглядомъ съ густо покраснвшей Катюшей. — Пойдемте сюда.

Марья Павловна пошла впередъ, въ дверь сосдней каморки — женской.

— У насъ событіе, — сказала она, какъ всегда, по дтски наивно усаживаясь движкомъ глубже на нарахъ и откидывая съ глазъ волоса своей красивой тонкой рукой. — Вы догадываетесь?

— Можетъ быть, что догадываюсь. О Симонсон?

— Да, — улыбаясь сказала Марья Павловна. — Видите ли, отъ васъ зависитъ.

— Отчего отъ меня?

— Отъ того, что ея ршеніе отказаться отъ васъ окончательно и безповоротно. И не надо говорить ей про это. Какъ только скажешь ей про это, она плачетъ.

— Да, — нахмурившись сказалъ Нехлюдовъ. — Но любитъ ли она его?

— Она? Не знаю. Думаю, что да, что она польщена его любовью. И главное, что она, принявъ его предложеніе, сжигаетъ свои корабли съ вами.

— Такъ что жъ я? — спросилъ Нехлюдовъ.

— А вы просто какъ человкъ ей близкій. Онъ хочетъ, чтобы вы выразили свое согласіе.

— Какъ это все странно!

— Да и мн жалко Владиміра, — говорила Марья Павловна, — Онъ былъ такъ свободенъ. И теперь эта страсть, какая то странная, нелпая, такъ захватила его, что онъ не можетъ побдить ее. Я ужъ пробовала говорить, но это безполезно. Онъ...

Въ это время Симонсонъ вошелъ въ дверь и подошелъ къ Нехлюдову и, прямо глядя ему въ глаза своимъ дтски-невиннымъ взглядомъ, сказалъ:

— Какъ я знаю, вы связаны съ ней.⁴⁷⁶ — Онъ остановился и⁴⁷⁷ какъ бы задумался. — Такъ считая васъ связаннымъ съ нею и вашимъ общимъ прошедшимъ и вашимъ общаніемъ, я считаю себя обязаннымъ объявить вамъ мое отношеніе къ ней.

— То есть, что же? — спросилъ Нехлюдовъ, невольно любуясь той простотой, правдивостью и чистотой, которая выражалась и въ лиц и въ словахъ Симонсона.

— То, что я люблю Катерину Михайловну.

— Я пойду позову ее, — сказала Марья Павловна и, вставъ, ушла въ дверь.

— Я спросилъ ее, хочетъ ли она соединить свою судьбу съ моей, быть моей женой, — продолжалъ Симонсонъ, — она сказала — да, но⁴⁷⁸ я знаю, что ей важно ваше согласіе.

— Какое же я имю право соглашаться и не соглашаться? — сказалъ Нехлюдовъ.⁴⁷⁹

— Ей это нужно, — сказалъ Симонсонъ. — Да вотъ и она. Катюша вошла и остановилась передъ ними съ взволнованнымъ и ршительнымъ лицомъ. Сдерживая дыханіе, она смотрла своими блестящими черными глазами то на того, то на другаго. Видно было, что для нея наступила ршительная минута. И она чувствовала это.⁴⁸⁰ Выраженіе лица ея было спокойное, твердое и серьезное. Только черные глаза особенно блестли.

— Я не знаю, почему нужно мое согласіе, — сказалъ Нехлюдовъ.

— Нужно, — прошептала она.

И Нехлюдовъ увидлъ на лиц ея прежнее при встрчахъ съ нимъ выраженіе какъ бы недовольства или враждебности къ нему, и это выраженіе огорчило Нехлюдова. «Неужели она все не можетъ простить?» думалъ онъ. А между тмъ она не только уже давно простила его, но любила его теперь лучше, чмъ когда нибудь любила прежде. И теперь уже не безсознательно, но сознательно отказывалась отъ него, для его же счастья.⁴⁸¹