Полное собрание сочинений. Том 4. Дело о немом партнере. Дело заикающегося епископа. Дело о хромой канарейке. Дело о предубежденном попугае

— Мне кажется, я понял, почему обменяны попугаи. И если я прав, то в деле есть нечто до того важное, что… Как вы считаете, мисс Монтейз, вы в состоянии выдержать поездку до Санта-Барбары? Я хочу, чтобы вы мне показали тот отель и номер, где остановились тогда с вашим мужем.

— Могу, но зачем это надо?

Мейсон посмотрел на шерифа и покачал головой.

— Я совершенно уверен в своей теории, что люди частенько попадают под гипнотическое влияние косвенных улик. Стоит человеку во что-то уверовать, и он все остальное интерпретирует в свете своей гипотезы. Опасная привычка. Кажется, я тоже оказался не безгрешным. Я был до того занят тем, что старался показать, где расставлены ловушки, что и сам угодил в одну из них, даже не заметив.

Шериф вздохнул:

— Пока я ничего не понимаю. Но не буду задерживать мисс Монтейз. А вот и надзирательница. Проверьте сохранность своих вещей, мисс Монтейз. Особенно содержимое сумочки. Распишитесь на обороте конверта, если все в порядке.

С формальностями закончили, в кабинет вошла Делла.

— Все готово, шеф.

Мейсон пожал руку шерифу.

— Возможно, я очень скоро вам позвоню, а пока — огромное спасибо.

Перри Мейсон взял под руку Элен и вывел ее на теплый вечерний воздух.

Всю дорогу они молчали, каждый думая о своем, пока перед ними не засверкали огни Санта-Барбары. Только тут Мейсон обратился к Элен:

— Расскажите, как проехать к гостинице, где вы останавливались.

— Не подумайте, что это что-то потрясающее. Недорогой отель и…

— Объясните только, как туда проехать.

— Прямо по этой улице, потом я скажу, где повернуть.

Они проехали четыре квартала. Элен узнала приметное здание с башенкой на углу и велела сворачивать направо. Гостиница находилась у края большой площади, через два квартала от поворота.

— Вы помните номер комнаты? — спросил Мейсон.

— Да.

Мейсон обратился к Делле:

— Я хочу подняться в эту комнату. Узнай у портье, занята ли она. Если да, то кем.

Когда Делла зашла в вестибюль, Мейсон запер машину, взял Элен под руку и вошел вместе с ней в холл гостиницы. Делла шла от конторки им навстречу, глаза у нее были круглые от изумления.

— Шеф, знае…

— Делла, помолчи, — предупредил он.

Они поднялись по скрипучим ступеням на четвертый этаж, прошли в конец длинного коридора, на полу которого вместо ковра была расстелена потертая ковровая дорожка, совершенно не заглушавшая шагов.

— Вот, — показала Элен Монтейз на одну из дверей.

— Я знаю, — кивнул Мейсон. — Комната занята, да, Делла?

Она молча кивнула. По ее напряженному взгляду Мейсон понял, что ей не терпится что-то сказать в ответ. Но он отрицательно покачал головой. Едва Мейсон постучал, как послышались шаги, кто-то шел к двери. Мейсон повернулся к мисс Монтейз.

— Вы должны подготовиться к потрясению, мне не хотелось говорить заранее…

Дверь отворилась. На пороге стоял высокий человек, глядя на них добрыми серыми глазами, привыкшими безбоязненно взирать на сюрпризы, которые может преподнести жизнь. Элен Монтейз испуганно вскрикнула, отпрянула назад, натолкнувшись при этом на Мейсона, стоявшего за ней.

Тот взял ее за плечи.

— Спокойно!

— Джордж! — прошептала она дрожащим голосом. — Джордж?! — Протянув вперед руки, она робко дотронулась до него, как будто боялась, что перед ней не человек из плоти и крови, а его призрак, который тут же улетучится.

— Элен, дорогая? Почему ты так странно смотришь на меня? Что случилось?

Она уже рыдала, уткнувшись ему в грудь, а он растерянно, ничего не понимая, гладил ее по голове и уговаривал, как маленького ребенка:

— Все хорошо, моя милая. Я сегодня тебе написал. Мне удалось найти то, что я искал. Не плачь, дорогая.

Они все сидели в маленьком тесном номере дешевой третьеразрядной гостиницы. Джордж Вольдман рассказывал тихим голосом, удивительно подходящим к его спокойной, располагающей к себе внешности:

— Я поменял имя, когда Фремонт пошел в гору. Нас всегда путали. А тут еще его имя стало синонимом мультимиллионера. Мне это не нравилось. Меня принимали за него… Вольдман было девичьим именем нашей матери, мое среднее имя Джордж. Вот я и назвался Джорджем Вольдманом.

Фремонт считал меня ненормальным. Но однажды он приехал ко мне в Канзас, и мы долго говорили с ним по душам. Он понял, что действительно смешно и глупо поклоняться всю жизнь золотому тельцу, отказывая себе в радости, которую дарит жизнь. Фремонт давно добился всего, что дают деньги, как хорошего, так и плохого. Постепенно мы сблизились. Частенько вместе путешествовали, я много раз гостил у него в горной хижине. Но Фремонту приходилось держать в таййе от родных наши встречи. Его родственники и без того были всегда излишне подозрительны к его эксцентричности.

Вскоре после того как мы поженились, Фремонт приехал ко мне в Сан-Молинас.

— Вы рассказали ему о вашей женитьбе? — прервал его Мейсон.

— Конечно, он дал мне ключи от домика и предложил пожить там с Элен. Он сказал, что этот домик будет всегда к нашим услугам.

— Понятно. Извините, продолжайте.