Читаем Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856-1869 гг. полностью

(останавливается противъ него, въ сторону).

Пускай разболтаетъ по городу. (Громко.)А вотъ какъ обманули. Посватался онъ два мѣсяца, ему стали говорить про приданое, онъ поделикатничалъ, сказалъ, что ничего не надо... Ужъ эти идеалисты! —

Родственникъ.

Глупость-то какая!

Беклешовъ.

Ну-съ, вотъ мы и ждали съ часу на часъ, давали чувствовать. Ничего. Онъ совѣстится; говоритъ: я свою репутацію потеряю, она мнѣ дороже приданаго... Я хотѣлъ объясниться прямо, онъ говоритъ: погоди, погоди, — а этотъ дуракъ, должно быть, и въ самомъ дѣлѣ подумалъ, что въ новомъ вѣкѣ денегъ не нужно, — ничего и не далъ до сихъ поръ. Вотъ и доделикатничались!.. Иванъ Михайловичъ, хорошо!.. Ну, да погоди жъ только....


ЯВЛЕНІЕ 2.


Входятъ молодые и гости. Поздравленія. Невѣста садится. Венеровскiй отходитъ. [301]

Венеровскій.

Ну что, готово все? (Къ родственнику.)И чего вы пристаете съ своими поздравленьями, ей Богу! Вѣдь васъ не просили. —

Родственникъ.

Чтожъ, Толя, я отъ души. (Тихо.)Вотъ только слышалъ, что не совсѣмъ благополучно насчетъ приданаго.

Венеровскій.

Что вы слышали? Какой вздоръ! Я и бралъ безъ приданаго. — (Отходитъ.)Чортъ ихъ возьми, еще эта дурацкая компанія...


ЯВЛЕНIE 3.


[Входитъ Петруша.]

Петруша.

Анатолій Дмитріевичъ, вы мнѣ братъ, но я считаю васъ просто человѣкомъ....

Венеровскій.

Сдѣлайте милость, оставьте эти глупости. Что вамъ?

Петруша.

Отецъ сказалъ, чтобъ вы ѣхали скорѣе ужинать; онъ благословить васъ хочетъ передъ отъѣздомъ... Надѣюсь, вы не поѣдете? Все это глупо. Я не раздѣляю. Я самъ оставляю домъ отца.

Венеровскій.

Хорошо. (Отходитъ съ Беклешовымъ къ сторонѣ.)

Беклешовъ.

Ну что, братъ? Я говорилъ. Вотъ вы, идеалисты, нашего брата, практика, не слушаете. Ну что? Жена есть, а денегъ нѣтъ,

Венеровскій.

Свиньи!

Беклешовъ.

Еще партія не проиграна. Я поѣду объяснюсь. Можешь выбирать теперь два пути: или ѣхать къ нему и увиваться, ластиться, ждать, — или ѣхать и прижать ее. Вотъ выбирай.

Венеровскій.

Ты, ей Богу, принимаешь меня Богъ знаетъ зa кого. Ни того, ни другаго. Я поѣду, скорѣй только. Что, ты все устроилъ?

Беклешовъ.

Все. Веревки, сало... обо всемъ мы подумали... Чтожъ въ тарантасѣ и поѣдешь? А ты хотѣлъ карету...

Венеровскій.

Гдѣ мнѣ карету! мы бѣдные люди; кого же намъ удивлять, только бы «бѣдно, да честно».

[1 гость] (въ толпѣ).

Что это молодой-то какъ не въ духѣ?

2-ой [гость.]

Однако, чтожъ это? Надо поздравить.

3-ій [гость.]

Да, поди-ка — сунься, какъ оборветъ.....

4-ый [гость.]

Я пойду, спрошу у него шампанскаго.

(Венеровскій закуриваетъ папироску и ходитъ.)

Николаевъ.

Хорошо, очень хорошо! (Подходитъ къ молодой, [302]беретъ за голову.)Ну, еще разъ поздравляю тебя. Поѣду къ твоему отцу... Вы пріѣзжайте... (Въ сторону.)Вотъ жалкая бабочка!...

Любочка.

Погодите! Толя, чтожъ мы поѣдемъ къ папашѣ?

Венеровскій.

Пожалуйста, не называйте меня Толей — это глупо какъ-то.

Любочка.

Что ты не въ духѣ какъ будто? И мнѣ что-то скучно... Я совсѣмъ не того ожидала.

Венеровскій (притворно улыбаясь).

Нѣтъ, ничего. (Садится къ ней.)Только хлопотъ много: сбираться надо сейчасъ, — а эти глупые гости.... чего имъ надо?

Любочка.

Ну, какъ ты хочешь, Anatole? Вѣдь все родные, друзья только самые близкіе, и то мы столькихъ обидѣли! — Такъ чтожъ, поѣдемъ къ папа? А оттуда ужъ прямо... Какъ подумаю, черезъ 12 дней ужъ заграницей... Какъ славно!

Венеровскій.

Мнѣ невозможно ѣхать, и мы не поѣдемъ къ нимъ. Я васъ прошу не огорчаться. Что намъ тамъ дѣлать? Всѣ эти церемоніи меня замучили. Какъ я могъ еще перенести все это? — Тоска!

Любочка.

А я!

Венеровскій.

Ну, еще бы!

Шаферъ (подходитъ).

Анатолій Дмитріевичъ, гости желаютъ поздравить.

Венеровскій.

Пускай поздравляютъ, мнѣ что?

Шаферъ.

Да вѣдь шампанскаго надо.

Венеровскій.

Беклешовъ, дай имъ вина, — есть? Да, вотъ оно. (Беретъ бутылку, ставитъ на столъ.)Пейте, кто хочетъ. Люба, переодѣвайтесь, намъ пора.

Любочка.

Ну, хорошо. Гдѣ же? Дуняши моей тутъ нѣтъ.

Венеровскій.

Зачѣмъ вамъ? я вамъ помогу, а то — кухарка тутъ есть. Пожалуйста, поскорѣе! (Любочка уходитъ.)

Шаферъ.

За здоровье молодыхъ!

Венеровскій.

Пейте за чье хотите, только поскорѣе.

Гимназистъ (пьетъ).

За здоровье свободы женщины!...

Венеровскій.

Пора ѣхать!

Гимназистъ.

Еще за здоровье науки и свободы! Гдѣ же молодая? (Гости разъѣзжаются понемногу.)Прощайте, господа, я ѣду! За здоровье молодыхъ! (Венеровскій надѣваетъ пальто и шляпу.)

Любочка (выходитъ).

Прощайте, господа! Кланяйтесь папашѣ. Прощайте!

Петруша.

Мы увидимся... Я хочу свободы. Вотъ удивятся то!

Николаевъ.

Я говорилъ, будетъ вздоръ! Свинья! думаетъ, что новое.... Свинья!

[303]Гимназистъ.

Я выпью на дорогу. Сколько мыслей!

Занавѣсъ. [304]



ДѢЙСТВІЕ IV. 

ДЕЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.

Иванъ Михайловичъ.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза