Полное собрание сочинений. Том 86. Письма к В. Г. Черткову 1887-1889 гг.

²Ваше письмо къ Файнерману³ я понялъ не такъ, какъ вы объясняете: вы клеплете на себя. И я не пот[ому], что люблю васъ, а потому думаю, что знаю васъ, знаю, что у васъ не можетъ быть недобраго чувства къ людямъ. Много хочется написать, спросить, да нынче некогда. Надо о дл.

⁴Жена вамъ, П[авелъ] И[вановичъ],⁵ писала въ Петерб[ургъ], и я приписалъ о Гогол вотъ что:⁶ перечелъ я его переписку 3-й разъ въ жизни. Всякій разъ, когда я ее читалъ, она производила на меня сильное впечатлніе, а теперь сильне всхъ. Я отчеркнулъ излишнее, и мы прочли вслухъ — на всхъ произвела сильное впечатлніе и безспорное. 40 лтъ тому назадъ человкъ, имвшій право это говорить, сказалъ, что наша литература на ложномъ пути — ничтожна, и съ необыкновенной силой показалъ, растолковалъ, чмъ она должна быть, и въ знакъ своей искренности сжегъ свои прежнія писанья. Но многое и сказалъ въ своихъ письмахъ, по его выраженію, чт`o важне всхъ его повстей. Пошлость, обличенная имъ, закричала: онъ сумашедшій, и 40 лтъ литература продолжаетъ идти по тому пути, ложность к[oтopaго] онъ показалъ съ такой силой, и Гоголь, нашъ Паскаль, — лежитъ подъ спудомъ. Пошлость царствуетъ, и я всми силами стараюсь, какъ новость, сказать то, чт`o чудно сказано Гоголемъ. Надо издать выбранныя мста⁷ изъ его переписки и его краткую біографію — въ Посредник. Это удивительное житіе.⁸

⁹Помогай вамъ Богъ, дорогая A[нна] К[онстантиновна], также бодро и радостно жить и работать. Вспомнилъ о васъ и улыбаться хочется.

Братски цлую васъ всхъ. Григ[орій] Иван[овичъ] послалъ вамъ назадъ рукопись Семенова. Это недоразумніе, ужъ вы поймете. Я началъ писать новое, да нейдетъ еще.

Л. Т.

Полностью публикуется впервые. Отдельные небольшие отрывки напечатаны в сборнике «Спелые колосья» 1895 г., вып. 3, стр. 181 и в ТЕ 1913 стр. 58. На подлиннике надпись черным карандашом рукой В. Г. Черткова: «Я. П. 10 окт. № 157», на основании которой и датируется письмо. Письмо это является ответом на письмо Черткова от 3 октября, к которому было приложено письмо П. И. Бирюкова от того же числа. В этом письме Чертков между прочим писал о том, что у него гостит П. И. Бирюков, привезший с собой копии писем Толстого «к французу» (т. е. Р. Роллану от 3 октября 1887 г., см. т. 64) и «к русской женщине» (см. письмо к неизвестной женщине от сентября-октября 1887 г., т. 64): «Павел Иванович приехал к нам и принес с собой частичку вас. Нам было и так хорошо, а стало еще теплее и светлее. От него мы узнали, что вы не думаете теперь приехать к нам. Ну что же, видно так надо. Если б я любил людей больше самого себя, как вы пишете в том чудном, вдохновенном письме, которое вы нам всем написали в ответ французу, то всегда желал бы, чтобы вы остались там, где находитесь. И я рад, что могу искренно радоваться зa людей, вас окружающих, что вы с ними, а не с нами, тем более, что с нами-то вы всегда духовно. Павел Иванович рассказал нам про вас и ваших — все такое, чему мы радовались всею душою. Он прочел нам ваши письма к русской женщине и французу. Последнее поразило меня количеством и глубиною своего содержания и обворожительною убедительностью изложения. Это — целый капитал, из которого, я знаю, что я вместе со многими будем много черпать.

Я хотел тотчас же перед тем, чтобы лечь спать, писать вам, так я был полон вами, так хотелось поговорить с вами. Но я случайно спросил Павла Ивановича, говорили ли вы ему про мое письмо к Файнерману, и он мне сказал, что письмо это вам не понравилось, что вы нашли в нем раздражение против Файнермана. Зачем скрывать, лучше чистосердечно скажу вам, что мне это было больно, — не самолюбию моему, поверьте мне в этом, а — мне самому. В ответ Файнерману я сообщил то, что сознаю своей главной слабостью, и о чем я давно собирался написать вам, и я не сознавал в себе, как и не сознаю теперь, никакого раздражения против Файнермана».

Далее Чертков рассказывает о тяжелом психическом состоянии, которое охватывает его иногда и связано с жутким ощущением, отчасти напоминающим переживания при мании преследования. В частности нервная боязнь железной дороги образовалась у Черткова, как он сообщает, зa несколько лет до этого времени, после того, как начав ездить по железной дороге в вагонах III класса для общения с народом, он этим возбудил подозрение властей и подвергся преследованию со стороны субъектов, пристававших к нему с провокационными разговорами. Впоследствии Чертков получил доказательства того, что в это время за ним специально следили агенты охранного отделения.