Полное собрание сочинений. Том 87

Согласенъ или, скоре, желалъ бы, чтобы вы продолжали передлку изложенія вры. Я немного перемнилъ. Очень недоволенъ тмъ, какъ оно теперь, началъ совсмъ все опять сначала, и опять запутался; но думаю, что, какъ ни плохо то, чт'o есть, если мн не придется передлать и докончить, оно все таки можетъ пригодиться кому нибудь такъ, какъ есть. А я нынче, завтра могу уйти. Такъ что все таки лучше оставить и такъ, какъ есть. То, что это очень плохо, я говорю совсмъ не изъ скромности, а отъ того, что то, чт'o я вижу, не только представляю въ себ въ воображеніи, то, чт`o у меня есть уже въ голов, и ясно, но чего я по слабости силъ не могу все написать, безъ всякаго сравненія лучше. Не то, что лучше, а то, чт'o есть на бумаг, дурно, а то хорошо. И это не такъ, какъ бывало съ другими сочиненіями, что то, чт'o въ голов, смутно и немного лучше того, чт'o написано, а такъ, что то, чт'o написано, жалко, гадко, искусственно, а то просто, хорошо.

Да, статью, письмо К[алмыковой], съ Пошиными вымарками мы никому не давали.

Письмо ваше съ Ив[аномъ] Мих[айловичемъ] о помощи Духоборамъ² прочту и постараюсь понять и поступить объ немъ передъ Богомъ.

Какъ странно, или напротивъ, странно, если бы этого не было, что мы сошлись въ мысли о письмахъ къ нач[альникамъ] дисц[иплинарнаго] батальона. Я тогда, пославъ вамъ письмо, забылъ написать, чтобы вы послали нач[альникамъ] ба[тальона]³ вашу статью.

То, чт`o вы пишете о замученномъ Духобор,⁴ — ужасно. Неужели это правда? Какъ это было? Чт'o вы знаете про это? —

Среди какихъ ужасовъ мы живемъ. Чувствуешь себя призваннымъ длать что-то, бороться и отъ обилія дла опадаютъ руки. Вотъ, гд молитва нужна, мн по крайней мр. Хочется умереть такъ или иначе; или играть въ теннисъ или за правду умереть, уйти. А надо жить. И тутъ то безъ молитвы, безъ чувства хозяина, приставившая меня къ длу, нельзя жить. Попробую написать письмо еще кавказскому нач[альнику] бат[альона].⁵

Прощайте вс, милые друзья, будемъ помогать другъ другу служить.

Л. Т.

Очень усталъ, и голова болитъ.

Непереставая, работалъ надъ вашими присланными бумагами и своимъ письмомъ къ Кавказ[скому] Начал[ьнику] батальона. Пошлите его, пожалуйста. Я не знаю даже, гд Батальонъ.

Ваше воззваніе я исправляю очень усердно. Не знаю, вышло ли хорошо. Было очень нескладно. Мож[етъ] быть, и теперь тоже. Но все таки думаю, что лучше.

Мое участіе въ этомъ дл то, что я напишу вамъ слдующее:

Очень, очень сочувствую вашему воззванію. Я зналъ уже и прежде объ ужасномъ положеніи духоборовъ, но не зналъ тхъ страшныхъ подробностей о смерти одного изъ заключенныхъ и о болзненности всхъ Ахалкалакск[ихъ] обществъ.⁶ Въ особенности жалки дти. У меня есть тысяча рублей, назначен[ные] на благотворительность.⁷ Едва ли можно найти имъ лучшее употребленіе. Напишите, куда ихъ направить.

Л. Т

Перечитывая же письмо Калмык[овой], я убдился что его надо посылать безъ вымарокъ совсмъ или вовсе не посылать. Я подумаю и ршу. Тогда напишу вамъ.

Вашу передлку еще не читалъ.

Прощайте пока, милые друзья. Ив[анъ] Мих[айловичъ] прекрасный даетъ мн совтъ, постараюсь последовать ему.

Л. Т.

2 Ноября. Опять приписываю. Шмиту я послалъ одно письмо къ нему. Письмо Калмыковой мало иметъ интереса для Европ[ейской] публики и не для нея написано. Кром того выпускать изъ него самое доказательное — нехорошо. О томъ, чтобъ распространять три письма, какъ вы предлагаете, еще погожу. Во всякомъ случа, если распространять, то безъ всякихъ помарокъ.

¹ Полностью публикуется впервые. Отрывки напечатаны: «Русская мысль» 1913, 6, стр. 73; Б, III, стр. 279 и «Толстой и Чертков», стр. 234, 235. На подлиннике надпись черными чернилами рукой Черткова: «Я. П. 6 ноябр. 96 № 419». В дневнике Толстого от 2 ноября записано: «Отослал письма Шмитту и Черткову». Отвечая на письмо Черткова от 26 октября, Толстой пишет: «сейчас получил ваше письмо». Полагая, что письмо Черткова было получено в Ясной поляне не позднее 30 октября, можно думать, что Толстой написал письмо в этот день. Вторая приписка датирована самим Толстым — 2 ноября. Этим числом датировано Толстым и упоминаемое им в первой приписке его письмо к начальнику Екатериноградского дисциплинарного батальона.