Полное собрание сочинений. Том второй. Повести и рассказы (1848-1859)

Стихотворения 1854–1856 гг. Достоевский писал в невыносимо тяжелой для него обстановке семипалатинской казармы, находясь в положении политического ссыльного, не имевшего права на возвращение в литературу. Поэтому в оценке лиц и событий он старался строго придерживаться официальных формул и клише русской периодической печати периода Крымской войны, отражавшей правительственные взгляды. Как установил Л. П. Гроссман, разрабатывая в стихотворении «На европейские события в 1854 году» тему Восточной войны, автор перенес в него ряд образов, общих для патриотической поэзии 1854 г., отвечавшей правительственной оценке войны и широко представленной в тогдашних газетах. Таковы стихотворения Ф. Глинки «Ура» (СП, 1854, 4 января, № 2), Н. Арбузова «Врагам России» (СП, 1854, 1 февраля, № 25), Н. Левашова «Святая брань» (СП, 1854, 8 марта, № 54) и др. То же относится и к двум другим стихотворениям (см.: Л. П.н. Гражданская смерть Достоевского. ЛH, т. 22–24, стр. 683–692).

Так как Достоевский был связан при работе над всеми тремя своими стихотворениями положением бывшего петрашевца и, создавая их, преследовал прежде всего цель убедить правительственные сферы в своей «благонадежности», чтобы вновь открыть себе дорогу в жизнь и в литературу, мы не можем с полной определенностью судить по ним о личных настроениях автора в это время. Однако несомненно, что Достоевский, как видно из его писем к А. Н. Майкову 1856 г., был захвачен общим патриотическим воодушевлением, которое переживали в эпоху Крымской войны широкие слои русского общества. Напрашивается также достаточно обоснованное предположение, что именно в это время сложилось его убеждение об особой роли России в борьбе за освобождение славянских народов от турецкого владычества, которое позднее, в 1876–1877 гг., получило свое выражение на страницах «Дневника писателя». Наконец, очевидно, что Достоевский, так же как большинство его современников (не исключая Герцена), ожидал после смерти Николая I изменений в правительственной политике и связывал со вступлением на престол Александра II определенные политические надежды. Тем не менее у нас нет оснований считать, что стихотворения 1854–1856 гг. означали отказ Достоевского от ряда центральных идей петрашевцев и в особенности от отрицательной оценки политического режима Николая I. Как показали произведения Достоевского начала 1860-х годов, писатель вернулся из Сибири по-прежнему убежденным в необходимости уничтожения крепостного права и проведения ряда других коренных политических и общественно-экономических преобразований, хотя развитие его взглядов на пути их проведения получило иное направление в период выработки его «почвеннической» платформы, сформулированной в журналах «Время» и «Эпоха».

Стихотворение «На европейские события в 1854 году» написано в связи с обострившимся конфликтом между Россией, с одной стороны, и Англией и Францией — с другой, после того как Англия и Франция объявили России войну. Официальной причиной объявления войны было заступничество двух крупнейших европейских христианских держав за Турцию и нежелание их поддержать Россию в споре с Турцией о «святых местах» (Палестине) (см. об этом: Е. В.е. Крымская война. М.—Л., 1950, т. I, стр. 435–485). В «С.-Петербургских ведомостях» в 1854 г. регулярно печатались сообщения под рубрикой «Восстания христиан на Востоке» и статьи, сообщавшие о религиозных преследованиях христиан мусульманами в Турции.

В стихотворении «На европейские события в 1854 году» Достоевский вспоминал политическую ситуацию в Европе в 1831–1832 гг. (русско-польский конфликт), о которой писал и Пушкин («Клеветникам России»). Мысли о славяно-русском единстве, гордость при воспоминаниях о событиях 1812 г., раздумья, омраченные чувством горечи (в связи с военными неудачами России: для Пушкина — под Варшавой в 1831 г., для Достоевского — в Крымской войне), сближают оба эти произведения (см. об этом: Мочульский, стр. 137, 138).

Желание Достоевского подражать оде «Клеветникам России» становится особенно очевидным во второй половине стихотворения. Обращаясь, по примеру Пушкина, к западным дипломатам и журналистам, он отвечает здесь на обвинения, вызванные восточной политикой тогдашней России («Писали вы, что начал ссору русской…»).

Следует отметить, что А. С. Хомяков, Ф. И. Тютчев и другие поэты-славянофилы в первые месяцы после начала военных действий были склонны связывать войну со своими политическими мечтаниями. Они рассматривали ее как испытание, нужное России для ее возрождения, и вместе с тем как необходимое средство для освобождения славянских народов из-под власти Турции и для будущего торжества православного Востока над католическим Западом (см. об этом: Е. В.е. Крымская война, т. I, стр. 449–452). Но вскоре отношение большей части славянофилов к войне изменилось: под влиянием поражений и сдачи Севастополя в их среде, как и во всем русском обществе, резко усилилось недовольство военной и политической системой Николая I.