Полное собрание сочинений в 10 томах. Том 1. Стихотворения. Поэмы (1902–1910)

16 декабря (н. ст.) 1907 г. Гумилев писал Брюсову: «Сейчас получил № “Раннего утра” с моей “Гиеной” и очень благодарю Вас за напечатание ее» (ЛН. С. 456). В. С. Баевский выделил «цикл», объединенный образом «преступной царицы» — Клеопатры (наряду с данным ст-нием упомянуты ст-ния № № 63 и 71): «царица, страсть к которой приносит смерть. Традиция ведет к “Тамаре” Лермонтова и “Египетским ночам” Пушкина, образ Клеопатры всю жизнь привлекал Брюсова. Каждое из стихотворений Гумилева содержит по 28 строк, но написано другим размером, словно бы поэт, как бы при “методе отличия” индуктивной логики, ставит опыт: тематика, образы, объем текстов общие и только стихотворные размеры разные; следовательно, разница впечатлений зависит от разницы стихотворных размеров.

“Юный маг в пурпуровом хитоне...” — пятистопный хорей. По теории Гумилева, область хорея — пение, хорей окрылен и взволнован. В тексте мы действительно видим черты песенного стиля. Здесь распространен синтаксический параллелизм... “Над тростником медлительного Нила...” — пятистопный ямб. Согласно представлениям Гумилева, он воссоздает человеческую речь в рамках эпического или драматического рассказа, напряженность воли, ему присущи ясность, твердость. Авторское присутствие почти устранено, оно проявляется только в оценочных эпитетах в начале стихотворения. Половина текста представляет собой драматический монолог. Если в предыдущем стихотворении были намеренно затемненные по смыслу фразы, почерпнутые из стилистики символизма, то здесь перед нами последовательно осуществленная установка на слово, равное самому себе, — акмеизм до акмеизма...

Третье стихотворение — “Что ты видишь во взоре моем...” — написанное трехстопным анапестом, область которого, по Гумилеву, — стремительность, порывистость, напряжение нечеловеческой страсти. Все это с предельной полнотой представлено в тексте. Смертоносный эрос овеществлен в корабле, со всею командой пошедшем ко дну» (Н. Гумилев и русский Парнас. С. 69–70). «В творчестве Гумилева возникает чрезвычайно опасный, “имморальный” уклон, ярко сказавшийся, например, в цикле стихов о Клеопатре, с их откровенно-эротическим и, одновременно, — демоническим подтекстом» (Зобнин Ю. В. Странник духа // Русский путь. С. 24). Н. А. Богомолов указывал на реминисценцию из брюсовского ст-ния «Близ медлительного Нила, там, где озеро Мерида, в царстве пламенного Ра...» (Соч I. С. 490). О. Клинг подчеркивает генетическую связь «Гиены» Гумилева с брюсовской «Встречей» («Близ медлительного Нила, там, где озеро Мерида, в царстве пламенного Ра...», 1906/07): «Сходство подчеркивается помимо лексического совпадения (“медлительный Нил”) еще и синтаксической конструкцией с придаточным союзом “где”... Но, в отличие от брюсовских баллад, — добавляет О. Клинг, — они (гумилевские баллады. — Ред.) окрашены романтической иронией» (Клинг О. Стилевое становление акмеизма: Н. Гумилев и символизм // Вопросы лит-ры. 1995. № 5. С. 117).

Ст. 6–8. — Луна посвящена нескольким богиням египетского и античного пантеонов, чтимых в символической философии и магии — Исиде, Гекате, Артемиде и Селене. О символике «тумана» см. комментарий к № 36. Гиена в египетском пантеоне связана с дьяволом Тифоном — его символом была гиена. Ст. 9–12. — «Египтяне сравнивали вой ветра в пустыне со стонущими криками гиены, которые звучат как последний, отчаянный вой души, попавшей в когти Тифона». Ст. 25–28. — «Некоторые считают <...> этих животных за оборотней или злых духов, разгуливающих днем в образе человека, а ночью превращающихся в зверей. О пятнистой же гиене известно, что она иногда нападает на детей и беззащитных, слабых взрослых. Но и без того этих животных человек так ненавидит, что старается истребить всеми способами, начиная с капканов и кончая отравой» (Брэм А. Э. Жизнь животных: В 3 т. Т. I. М., 1992. С. 264–265).

Феллахи — египетские крестьяне.

74

При жизни не публиковалось. Печ. по автографу.

Неизд 1980, СП (Тб), СП (Тб) 2, БП, Соч I, СПП, Круг чтения, ВБП, МП, ЛН.

Автограф в письме Брюсову от 23 сентября (н. ст.) 1907 г. (РГБ. Ф. 386. К. 84. Ед. хр. 18. Л. 39 об.).

Дат.: 23 сентября (н. ст.) 1907 г. — по дате письма к Брюсову.

Гумилев называл это ст-ние «очень неудачным» (ЛН. С. 440).

Ст. 3. — Речь идет о «черной мессе» — пародии на Божественную литургию. Ст. 9–12. — Перечисляются традиционные персонажи дьявольского радения — шабаша. Ст. 19. — Святой Георгий — воин-мученик, небесный покровитель «христолюбивого воинства» — рыцарей. Наиболее известна история умерщвления им змея (дракона), олицетворявшего мировое зло.

75

РЦ 1918.

Изб 1943, СС I, СП (Волг), СП (Тб), ред. 1907 и 1918, СП (Тб) 2, ред. 1907 и 1918, БП, СП (Феникс), Изб (Кр), ОС 1989, Изб (М), СС (Р-т) I, Изб (X), Соч I, СПП, Ст (Яр), Изб (XX век), Изб 1997, ВБП, ЛН.

Автограф 1 первоначальной редакции в письме Брюсову от 2 октября (н. ст.) 1907 г. (РГБ. Ф. 386. К. 84. Ед. хр. 18. Л. 40 — 40 об.). Автограф 2 — архив Лозинского.

Дат.: 2 октября (н. ст.) 1907 г. — по дате письма к Брюсову.