Читаем Полное собрание сочинений в 10 томах. Том 1. Стихотворения. Поэмы (1902–1910) полностью

С. Соловьев, отмечая, что «стих Гумилева заметно крепнет», предостерегал поэта от чрезмерного увлечения «изысканными рифмами» в духе Брюсова: «Так, в трех строфах подряд у него встречаются “бронзы” — “бонзы”, “злобе” — “Гоби”, “Агры” — “онагры”. А через несколько строф далее идут: “согнут” — “дрогнут”, “былое” — “алоэ”. Эта изысканность рифм характеризует эпоху “Urbi et orbi” (книга стихов Брюсова, вышла в 1903 г. — Ред.)» (Весы. 1909. № 7. С. 101). Е. Янтарев прямо обвинял Гумилева в рабском подражании Брюсову: «То, что у Брюсова поистине прекрасно и величаво, под “резцом” Гумилева делается смешным, ничтожным и жалким. Есть прекрасная поэма у Брюсова “Раб” — г. Гумилев пишет “Царицу”...» (Столичная молва. 1910. 24 мая). Анонимный рецензент журнала «Золотое руно» судил иначе, отмечая, что «несмотря на обычное для учеников Брюсова изобилие географии и истории и манерность рифм» это ст-ние «идет дальше версификации» (Золотое руно. 1909. № 6. С. 78). А. Ахматова считала это ст-ние посвященным себе (см.: Новый мир. 1986. № 9. С. 198), а Е. И. Дмитриева — себе (см.: Новый мир. 1986. № 12. С. 158). Слободнюк обратил внимание на несоответствие деталей ст-ния Гумилева реальным фактам: «Для Тибета все же более привычна фигура ламы, а не бонзы, хотя и тот, и другой — восточные монахи. Походы великого хромца Тимура наводили ужас на мир, однако маршрут грозного завоевателя никогда не проходил через Гоби. А если говорить о “древней Лилит”, которая, по определению Гумилева, “светла”, то возникает вопрос: “Заслуживает ли мать исполинов и бесчисленных злых духов, ночное привидение, преследующее детей, такого эпитета?” (добавим, что Лилит по-еврейски означает “ночная”). Реальные атрибуты земной действительности создают иллюзию достоверности мира, который творит поэт <...> “Светлая Лилит” не изощренный оксюморон, а фигура, воплощающая в себе одну из форм бытия добра и зла в мире поэта. Существа подобного рода встречаются на всех этапах творческого пути “отца акмеизма”» (Слободнюк С. Л. Элементы восточной духовности в поэзии Н. С. Гумилева // Исследования и материалы. С. 175–176). С. Баевский, исследуя строфику «Царицы», отметил, что «Гумилев, как и многие его современники, уделял большое внимание звучности рифмы, продвигал ее влево от ударной гласной фонемы». Более тонкое и более сложное явление «проявляется в рифме бронзы — бонзы. Совпадают начало и конец рифмующих слов, различается середина. Подобные соотношения слов (независимо от их положения в рифме или вне ее) Ф. де Соссюр называл “манекенами” и видел в них проявление важных свойств поэтического мышления — сосредоточенности на особо важных с точки зрения семантики комплексах фонем. У Гумилева данный прием и обычен, и выразителен» (Баевский В. С. Николай Гумилев — мастер стиха // Исследования и материалы... С. 91–92). Г. Косиков указывал на ст-ние как на пример близости Гумилева к «парнасизму» Т. Готье (Косиков Г. Готье и Гумилев // Готье Т. Эмали и камеи: Сборник. М., 1989. С. 311). М. Баскер, поясняя слова Ахматовой о наличии в ст-нии образов Царского Села, пишет: «Эти строки были сочинены в пору <...>, когда Гумилев “перечитывал Пушкина” в сознательной попытке найти новое направление для своих стихов; и их очевидная перекличка со знаменитым местом из пушкинского “Евгения Онегина”:

Был вечер. Небо меркло. ВодыСтруились тихо. Жук жужжал...(Гл. VII)

вероятно, подтверждает наличие в этом внешне экзотическом стихотворении интимно-русского биографического подтекста, и соответственную связь его героини с будущей невестой, за которой Гумилев до этого ухаживал в Царском» (Basker M. Gumilev, Annensky and Tsarskoe Selo: Gumilev’s “Tsarskosel’skii krug idei” // A Sense of Place: Tsarskoe Selo and Its Poets. Edited by Lev Loseff and Barry Scherr. Columbus, Ohio: Slavica, 1993. P. 217).

Ст. 3. — Бонза — буддийский монах. Ст. 5. — Тимур (Тамерлан, 1336–1405), великий полководец и политический деятель: с 1370 г. — эмир, основатель династии Тимуридов, властвовавшей в Средней Азии. Ст. 9. — Агра — священный город в Индии, святыня индусов. Ст. 10. — Лилит — согласно апокрифам — первая жена Адама, не уступившая ему первенство (сюжет, распространенный в каббалистических сочинениях). Ст. 11. — Онагр — осёл.

137

При жизни не публиковалось. Печ. по списку.

Неизд 1986, Соч I, Изб (XX век), ВБП, МП, Scottish Slavonic Review. 1983. № 1, публ. стих. (Ш. Грэм), опечат.

Автограф — список рукой Е. И. Дмитриевой в письме к М. А. Волошину от 1 мая 1909 г. (ИРЛИ. Ф. 562. Оп. 3. № 318. Л. 10).

Дат.: 1 мая 1909 г. — по дате письма Е. И. Дмитриевой.

Ст-ние написано в процессе игры в «сонетное буримэ» (создание ст-ний на заданные рифмы), происходившей в кругу поэтов «Академии стиха» весной 1909 г.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия