Полное собрание сочинений в 10 томах. Том 4. Стихотворения. Поэмы (1918–1921)

С тобой мы связаны одною цепью,
Но я доволен и пою.
Я небывалому великолепью
Живую душу отдаю.

А ты поглядываешь исподлобья

На солнце, на меня, на всех,
Для девичьего твоего незлобья
Вселенная — пустой орех.

И всё-то споришь ты, и взоры строги,

И неудачней с каждым днем
Замысловатые твои предлоги,
Чтобы не быть со мной вдвоем.

Но победительна ты и такою,

И мудрость жгучая твоя
Преображается моей мечтою
В закон иного бытия.

33

Ветла чернела. На вершине
Грачи топорщились слегка,
В долине неба синей-синей
Паслись, как овцы, облака.

И ты с покорностью во взоре

Сказала: «Влюблена я в Вас».
Кругом трава была, как море,
Послеполуденный был час.

Я целовал пыланья лета —

Тень трав на розовых щеках,
Благоуханный праздник света
На бронзовых твоих кудрях.

И ты казалась мне желанной,

Как небывалая страна.
Какой-то край обетованный
Восторгов, песен и вина.

34

От всех заклятий Трисмегиста —
Орфеевых алмазных слов
Для твари, чистой и нечистой,
Для звезд и адовых столбов

Одно осталось. Но могуче

Оно как ты. Ему дано
И править молнией летучей,
И воду претворять в вино.

И все мы помним это имя,

Но только редко говорим.
Стыдимся мы входить слепыми
В сияющий Иерусалим.

Ты, стройная, одно несмело

Сказала: «Вот пришла любовь!»
И зазвенела, и запела,
Ожила огненная кровь.

Я на щеке твоей, согретой

Лучами солнца, целовал
И тени трав, и пламень лета,
И неба синего кристалл.

35. Подражанье персидскому

Из-за слов твоих, как соловьи,
Из-за слов твоих, как жемчуга,
Звери дикие — слова мои,
Шерсть на них, клыки у них, рога.

Я ведь безумным стал, красавица.

Ради щек твоих, ширазских роз,

Краску щек моих утратил я,
Ради золотых твоих волос
Золото мое рассыпал я.

Нагим и голым стал, красавица.

Для того чтоб посмотреть хоть раз,

Бирюза — твой взор или берилл,
Семь ночей не закрывал я глаз,
От дверей твоих не отходил.

С глазами, полными крови, стал, красавица.

Оттого что дома ты всегда,

Я не выхожу из кабака,
Оттого что честью ты горда,
Тянется к ножу моя рука.

Площадным негодяем стал, красавица.

Если солнце есть и вечен Бог,

То перешагнешь ты мой порог.

36