Полное собрание сочинений в десяти томах. Том 7. Статьи о литературе и искусстве. Обзоры. Рецензии

Стр. 68–70. — Б. А. Садовской представлен ст-ниями «Заря», «Флакон узорчатый духов любимых...», «Страшней всего последний каждый миг...», «Обман», «Царица желтых роз и золотистых тел...», «В холодном блеске простоты...». О Б. А. Садовском см. №№ 19, 28, 36 наст. тома и комментарии к ним. Стр. 71–73. — А. А. Сидоров представлен ст-нием «Рыцарь с лебедем», являющимся рифмованным пересказом сюжета оперы «Лоэнгрин» Р. Вагнера. О специфике иллюстраций в журнале «Нива» рассказывается в воспоминаниях Г. В. Иванова: «Однажды в «Ниве» решились на реформы: расширить и обновить отдел рецензий и уничтожить знаменитые «Объяснения к рисункам»: «Голуби (стр. 127). Кто из нас не любит голубей? Талантливый художник Фукс изобразил этих милых птиц, когда они...». Но реформы публике не понравились. В письмах читателей пошли жалобы и на отсутствие объявлений, и на то, что новые рецензенты (Гумилев, Кузмин, Зноско-Боровский) пишут непонятное и о непонятном. Не помню, были ли восстановлены объявления, но модернистов сократили...» (Иванов III. С. 243). «Непонятная рифма» в строфе:

Белый рыцарь — победитель,
Черный враг в пыли поник.
«Мой единственный спаситель,
Ты мой друг и мой жених!»

Об А. А. Сидорове см. № 23 наст. тома и комментарии к нему. Стр. 74–76. — С. М. Соловьев представлен циклом «Розы Афродиты» («Парис», «Триолет», «Элегия», «Мудрая Муза», «Поцелуй», «Венера и Анхиз», «Купание нимф», «Посещение Диониса», «Вакханка», «Послание», «Померкло театральное крыльцо...», «Я тебя не беспокою?..», «Ты порвала насильственные узы...», «Эпилог»). О С. М. Соловьеве см. №№ 27, 28 наст. тома и комментарии к ним. Стр. 77–79. — Л. Н. Столица представлена ст-ниями «Лада», «К ночи», «К дождю», «К радуге», «К солнцу» (Солнышко, солнышко, дайся мне, дайся / Вниз на девичьи колени склоняйся / Юной главою, / Вкруг увитою / Дремою алой / И вялой. / Желтые кудри твои расчешу я, / Лишь на персты свои нежные дуя). Столица Любовь Никитична (урожденная Ершова, 1884–1934) — поэтесса, автор книг «Раиня» (1908), «Лада» (1912), «Русь» (1912), стихи которых синтезируют славянскую архаику с бытописанием крестьянской России. После революции Л. Н. Столица уехала из Москвы на юг России, затем — в Болгарию, печаталась в эмигрантской периодике. Умерла в Софии. Стр. 80–81. — В. Ф. Ходасевич представлен ст-ниями «К Музе», «Стансы». О В. Ф. Ходасевиче см. № 65 наст. тома и комментарии к нему. Стр. 82–83. — М. И. Цветаева представлена ст-ниями «Девочка-смерть», «На бульваре». О М. И. Цветаевой см. №№ 30, 41 наст. тома и комментарии к ним. Стр. 84–85. — Эллис представлен циклом «Гобелэны» («Эпитафия», «Терцины», цикл «Сонеты» («Шутили долго мы, я молвил об измене...», «Вечерний свет ласкает гобелэны...», «Дыханьем мертвым комнатной весны...», «Как облачный, беззвездный небосклон...», «Как мудро-изощренная идея...», «Роняя отмер, бьют двенадцать раз...», «Гремит гавот торжественно и чинно...»), «Последнее свиданье»). Об Эллисе см. №№ 11, 21, 28, 30 наст. тома и комментарии к ним.

34

Аполлон. 1911. № 7.

ПРП, ПРП (Шанхай), ПРП (Р-т), СС IV, ЗС, ПРП 1990, СС IV (Р-т), Соч III, Изб (Вече), Лекманов.

Дат.: июль 1911 г. — по времени публикации.

Перевод на англ. яз. — Lapeza.

О К. М. Фофанове см. № 23 и комментарии к нему.

«Кончина К. М. Фофанова 17 мая 1911 года вызвала целый ряд некрологических статей о нем, в которых варьировались уже знакомые мотивы. Все та же буренинская мысль о «почти бессознательном пении» повторена в некрологе Е. А. Колтоновской <...>, развивающем <...> тезис об отсутствии всякой эволюции Фофанова <...>. В некрологе под инициалами Г. Л. И. (видимо — Глинский Б. Б.), выдержанном в скорбном и апологетическом тоне, Фофанов назван «поэтом божьей милостью», который вопреки «грозным бичам влиятельной гражданской критики», «дерзал всенародно поклоняться... перед красою Божьего мира» <...>. Наибольшее историко-литературное значение в этом ряду имеют скромный отклик на смерть Фофанова Н. С. Гумилева и статья В. Я. Брюсова» (Тарланов Е. З. Константин Фофанов: Легенда и действительность. Петрозаводск, 1993. С. 28). Далее, пересказывая почти дословно некролог Гумилева, Е. З. Тарланов обращает внимание, что «сближение имен Надсона и Фофанова» уже не имеет прежних коннотаций негативной оценочности, но «объясняется признанием Гумилевым общих гуманистических начал их творчества, тем «светом добра», который он чувствовал в поэзии Фофанова» (Там же. С. 29). Говоря о статье Брюсова (сопоставленной с гумилевским некрологом), Е. З. Тарланов пишет: «Для Брюсова право Фофанова на “видное и почетное место среди русских поэтов XIX века” несомненно, хотя он и признает, что “бесспорный, большой талант поэта не соединился в нем с силой мысли, с широкими взглядами на мир и жизнь”» (Там же).