Стр. 3. — Имеется в виду граф Арсений Аркадьевич Голенищев-Кутузов (1848–1913), поэт, сановник царствований Александра III и Николая II, «ультраконсерватор» (С. Я. Витте) и сторонник «чистого искусства»; известен прежде всего как автор текстов к вокально-инструментальному циклу «Пляски Смерти» М. П. Мусоргского. Стр. 10–13. — Имеется в виду ст-ние Г. Лонгфелло (см. комментарий к стр. 9 № 59 наст. тома) «Дня нет уж...» в переводе И. Ф. Анненского:
Мастерское применение приема реминисценции дало возможность Гумилеву — с помощью Анненского и Лонгфелло — в крохотном некрологе создать исчерпывающе глубокий образ Константина Фофанова в его отношении как к эпохе «серебряного века», так и к самому автору рецензии.
Аполлон. 1911. № 7.
ПРП, ПРП (Шанхай), ПРП (Р-т), СС IV, ЗС, ПРП 1990, СС IV (Р-т), Соч III, Изб (Вече), Лекманов.
Дат.: июль 1911 г. — по времени публикации.
Перевод на англ. яз. — Lapeza.
О В. В. Гофмане см. комментарии к стр. 63, 74–80 № 28 наст. тома.
«Причины и обстоятельства самоубийства Гофмана, последовавшего в Париже 13 августа (31 июля по старому стилю) 1911 г., не поддаются однозначному толкованию; ясно лишь одно: поэт застрелился в состоянии острого психического срыва. <...> Смерть Гофмана вызвала в России чрезвычайно широкий общественный резонанс. О гибели двадцатисемилетнего поэта, при жизни почти безвестного, сообщили во многих журналах и газетах. Возможно, внимание к свершившемуся было дополнительно стимулировано тем, что от писательских самоубийств Россия к 1911 году уже успела отвыкнуть: последними к тому времени крупными авторами, которые решили свести счеты с жизнью, были Всеволод Гаршин (1888) и Николай Успенский (1889). С Виктора Гофмана в русской литературе начался новый суицидальный ряд: вслед за ним писательский мартиролог пополнили Александр Косоротов (1912), Всеволод Князев (1913), Надежда Львова (1913), Иван Игнатьев (1914), Самуил Киссин (Муни; 1916), Алексей Лозина-Лозинский (1916), Анна Мар (1917). Самоубийство поэта стало своеобразным отличительным знаком эпохи и частным отражением общего суицидного поветрия, охватившего тогда самые различные круги русского общества <...>. Трагическая развязка наложила свой отпечаток на некрологические высказывания о Гофмане, в которых акцентировались одиночество, непонятость, душевная ранимость, отчужденность поэта от литературных кругов <...>. Наиболее внятной, определенной и притом лаконичной была, пожалуй, итоговая оценка творчества Гофмана, данная Н. С. Гумилевым...» (Лавров А. В. Виктор Гофман: между Москвой и Петербургом // Писатели символистского круга. С. 208–214). О трагической жизни и смерти В. В. Гофмана см. также: «А сердце рвется к выстрелу...» / Сост. А. А. Кобринский. М., 2003. С. 70).
Аполлон. 1911. № 8.
ПРП, ПРП (Шанхай), ПРП (Р-т), СС IV, ЗС, ПРП 1990, СС IV (Р-т), Соч III, Изб (Вече), Лекманов.
Дат.: август 1911 г. — по времени публикации.
Перевод на англ. яз. — Lapeza.
Об альманахах «Северные цветы», предшествующих рецензируемому, см. комментарии к стр. 5–7 № 28 наст. тома. В рецензии не упомянуты помещенные в данном выпуске альманаха собственные стихи («Наплывала тень... Догорал камин...» [«У камина»] (№ 10 в т. II наст. изд.)) и «Паломник» (№ 61 в т. II наст. изд.), рассказ З. Н. Гиппиус «Шум смерти», «Отрывок из романа “Сто земных соблазнов”» В. Я. Брюсова и статья М. А. Волошина «Аполлон и мышь» (о причинах игнорирования Гумилевым волошинского творчества см. комментарий к стр. 24–25 № 33 наст. тома).